Покой, игра, развитие. Как взрослые растят маленьких детей, а маленькие дети растят взрослых

Автор: Дебора Макнамара
                     

Серия книг: Библиотека института Ньюфелда

Жанр: зарубежная психология,учебная и научная литература по психологии,воспитание детей

Издатель: Издательство Ресурс

Дата выхода: 2016

Возрастное ограничение: 16+

Тип: книга

ISBN: 978-5-9906512-7-2

Цена: 490 Руб




Книга Деборы Макнамары «Покой,игра,развитие» – третья книга в серии «Библиотека института Ньюфелда»,продолжает рассмотрение модели развития личности на основе теории привязанности Гордона Ньюфелда.Тема книги-дети дошкольного возраста.Без преувеличения,Дебора Макнамара написала полноценное пособие для родителей о том,как понять суть внутреннего мира детей.Показывая,что дошкольный возраст играет решающую роль в развитии способности к отношениям,она рассматривает незрелость,присущую ребенку этого возраста, – одно из наиболее игнорируемых и неверно понимаемых понятий, – не как изъян,требующий мгновенного исправления,а как часть замысла развития. Основная проблема человека заключается в том,что не все мы взрослеем,становясь старше.Автор убедительно доказывает,что только понимая незрелость дошкольников-чего им недостает и почему, – мы сможем осознать значение условий,благоприятных для истинного взросления,а значит,сможем разобраться в самих себе и выполнить задачу воспитания детей.Ведь,если мы знаем,что нужно Природе и можем обеспечить эти условия,то мы позволим себе немного расслабиться,а затем и порадоваться спонтанно созревающим плодам.!



Покой, игра, развитие. Как взрослые растят маленьких детей, а маленькие дети растят взрослых
Дебора Макнамара
Библиотека института Ньюфелда
Книга Деборы Макнамары «Покой, игра, развитие» – третья книга в серии «Библиотека института Ньюфелда», продолжает рассмотрение модели развития личности на основе теории привязанности Гордона Ньюфелда. Тема книги – дети дошкольного возраста. Без преувеличения, Дебора Макнамара написала полноценное пособие для родителей о том, как понять суть внутреннего мира детей. Показывая, что дошкольный возраст играет решающую роль в развитии способности к отношениям, она рассматривает незрелость, присущую ребенку этого возраста, – одно из наиболее игнорируемых и неверно понимаемых понятий, – не как изъян, требующий мгновенного исправления, а как часть замысла развития.
Основная проблема человека заключается в том, что не все мы взрослеем, становясь старше. Автор убедительно доказывает, что только понимая незрелость дошкольников – чего им недостает и почему, – мы сможем осознать значение условий, благоприятных для истинного взросления, а значит, сможем разобраться в самих себе и выполнить задачу воспитания детей. Ведь, если мы знаем, что нужно Природе и можем обеспечить эти условия, то мы позволим себе немного расслабиться, а затем и порадоваться спонтанно созревающим плодам.
Дебора Макнамара
Покой, игра, развитие. Как взрослые растят маленьких детей, а маленькие дети растят взрослых
Посвящается Крису, Ханне и Маделин, вместе с которыми мы отдыхаем, играем и развиваемся.
«Пожалуйста, не мучайте, не докучайте, не беспокойте, не дразните, не тревожьте, не утомляйте, не теребите, не приставайте, не раздражайте, не пугайте, не досаждайте, не волнуйте, не сердите, не изводите, не надоедайте, не злите и не терзайте маленьких детей!»
    (Переделанные правила по обращению с животными зоопарка в Сан-Диего)
Deborah Macnamara
Rest, play, grow
Making Sense of Preschoolers (Or Anyone Who Acts Like One)
Based on the relational developmental approach of Gordon Neufeld
© Издательство «Ресурс», 2016, перевод, оформление
Copyright © 2016 Дебора Макнамара
Изображения в книге используются с разрешения Гордона Ньюфелда.
Имена были изменены, если не было получено особое согласие на их использование.
* * *
ДОКТОР ДЕБОРА МАКНАМАРА – клинический психолог-консультант и преподаватель с более чем 25-летним опытом работы, в том числе в Института Ньюфелда, где ведет консультационную практику и выступает с лекциями о детском и подростковом развитии. Пишет статьи и дает интервью на радио и телевидении о потребностях детей и молодежи с точки зрения науки о развитии. Дебора живет в Ванкувере (Канада) с мужем и двумя дочерьми.
Отзывы о книге
«Эта книга воплощает собой не только талант доктора Макнамары, но также ее абсолютную убежденность в том, что понимание отношений и процесса развития должно быть донесено до тех, кто отвечает за воспитание детей… У д-ра Макнамары есть все необходимое, чтобы подробно объяснить вам этот материал, переходя от теории к практике. Сложно представить себе лучшего рассказчика».
    – Гордон Ньюфелд, д-р психол. наук, автор бестселлера «Не упускайте своих детей» и основатель Института Ньюфелда
«Книга Деборы Макнамары богата на откровения как о природе ребенка, так и о позитивном воспитании. Настоящий подарок для родителей и учителей! Эта книга рассказывает о важности ранней детско-родительской привязанности для оптимального развития, а также подчеркивает первостепенное значение игры для детского благополучия и творческих способностей. Д-р Макнамара отлично разбирается как в потребностях детей, так и в наилучших методах воспитания. Читайте, размышляйте, делитесь с другими родителями!»
    – Раффи Кавукян, член ордена Канады, певец, писатель и основатель Центра уважения детства
«Основываясь на теории привязанности и революционном подходе Гордона Ньюфелда, Дебора Макнамара написала полноценное пособие для родителей о том, как понять суть внутреннего мира детей. Эта книга представляет собой науку о развитии в переводе на язык любви».
    – Габор Матэ, доктор медицины, соавтор книги «Не упускайте своих детей»
«Эту книгу должен прочесть каждый родитель дошкольника или малыша. Д-р Макнамара доступно рассказывает о стадиях развития дошкольников, так что родители смогут лучше понять эмоциональное состояние детей. С таким пониманием воспитывать дошкольника становится легче. Прочитайте эту книгу, и вы действительно станете «лучшей надеждой и опорой» для своего ребенка».
    – Кристи Лиллинджер, главный редактор журнала для родителей Nurture Parenting Magazine
«Когда я читала эту книгу, у меня на глазах наворачивались слезы, потому что в ней я находила подтверждение тому, что чувствовала сердцем. Д-р Макнамара говорит о детях и об их взрослении понятным языком. Читая ее объяснения, вы не раз мысленно воскликните «ага!». Также вы узнаете, как справляться с сильными эмоциями детей. В книге научный подход сочетается с историями из реальной жизни, юмором и разумными стратегиями. Деборе удалось доступным языком передать прекрасный хаос мира дошкольников. Если бы нужно было выбрать единственную книгу, которую должен прочитать каждый родитель, то я бы выбрала эту».
    – Трейси Коста, основательница и директор компании и сообщества мам Peekaboo Beans в Канаде
Предисловие Гордона Ньюфелда
Никогда не забуду нашу первую встречу с Деборой Макнамарой. Это энергичная, мудрая и остроумная женщина, которая может взять штурмом практически все что угодно, хотя это будет самый мягкий штурм, какой вы только можете себе представить. Она определенно оказывает сильное влияние на людей, несмотря на то что часто являет собой картину безмятежности. Я всегда считал, что это выдающееся качество – ее детям очень повезло.
Наше знакомство началось с того, что Дебора стала моей студенткой. Она быстро схватывала теорию развития и понимала смысл подхода на основе привязанности для родителей. Осознав всю мощь этих знаний, она настояла, что их нужно распространять как можно шире, и я очень рад, что она взяла на себя эту задачу.
Глубоко впечатляет то, в каком совершенстве Дебора владеет теорией привязанности и развития. Но больше всего в начале нашего знакомства меня впечатлила основательность ее понимания материала. Казалось, она интуитивно чувствует, как перейти от теории к практике. Не упуская из внимания общей картины, ей удавалось применять материал в любых конкретных ситуациях. Пока я обдумывал теоретические моменты, она уже переходила к многочисленным способам их практического применения. При этом она не терялась в частностях и не попадала во всевозможные ловушки.
Со времени нашего знакомства мы с ней в какой-то мере поменялись местами. Теперь нередко именно она берет на себя ведущую роль, выискивая в научной литературе значимую информацию и результаты новаторских исследований и рекомендуя мне к прочтению самые стоящие из своих находок. Дебора знает направление мысли сегодняшней науки о развитии и понимает, как важно придерживаться научной истины. Критическое мышление и научный интерес необходимы, чтобы понять смысл чего бы то ни было, а особенно таких сложных явлений, как привязанность и незрелость.
Также я высоко ценю Дебору как теоретика. Я заложил определенный базис подхода психологии развития на основе привязанности, а она проявила свои выдающиеся творческие способности в совершенствовании материала, развив его и открыв передо мной новые перспективы.
Быть родителями дошкольника нелегко. Как одновременно не забывать о привязанности, создавать ощущение безопасности, удерживать свою ведущую роль заботливой альфы, обеспечивать ощущение покоя, при этом зная, когда нужно провести границу и принять слезы ребенка по этому поводу? Многие любящие родители, даже понимая суть происходящего, слишком сильно отклоняются в том или ином направлении. Некоторые из них слишком потакают детям, теряя при этом свою ведущую роль, из-за чего дети становятся тревожными, занимают альфа-позицию и стремятся командовать всеми. Такие родители хорошо заботятся о детях, но не могут обеспечить четкие границы и «стены» тщетности, которые абсолютно необходимы для здорового развития. Другие родители способны замечательно вести ребенка за собой, принимая на себя роль источников адаптации, но испытывают трудности с тем, чтобы показывать ребенку свою любовь будучи в раздражении.
Дебора смогла преодолеть этот путь, и это, на мой взгляд, то, что позволяет ей написать книгу о маленьких детях. Теоретических знаний недостаточно для того, чтобы учить других людей. Знания должны быть усвоены как стиль жизни, тогда Природа сможет воплотить свой великолепный замысел в наших детях.
Через всю книгу красной нитью проходят две идеи. Первая – о важности отношений, правильных отношений, для того чтобы подвести ребенка к раскрытию полного личностного потенциала. Мы не должны забывать, что именно отношение ребенка к родителям или учителям является естественным контекстом для его воспитания. Когда есть проблемы в отношениях, например, сопротивление близости или лидерство ребенка, никакие методы воспитания не будут работать правильно. Раньше культура защищала отношения с помощью ритуалов и традиций. К сожалению, сейчас это не так, поэтому нам необходимо осознавать фактор личных отношений. Оказывается, что дошкольный возраст играет решающую роль в развитии способности к отношениям. Этот фактор является критически важным в развитии. Мы должны всегда помнить о привязанности.
Вторая идея – о незрелости. Можно подумать, что незрелость дошкольников – это очевидный факт. Однако на самом деле незрелость сегодня является одним из наиболее игнорируемых и неверно понимаемых понятий. То, что открыл еще Пиаже – что незрелость делает дошкольника совершенно иным существом, – никогда не доходило до нашего осознания, по крайней мере в достаточной степени, чтобы изменить нашу линию поведения. Если бы мы действительно понимали незрелость, наши дошкольники не ставили бы нас постоянно в тупик. Если бы мы действительно понимали незрелость, мы бы не считали ее изъяном, требующим исправления. Если бы мы действительно понимали незрелость, мы бы не наказывали детей за то, что они незрелые. Оказывается, для незрелости существует веская причина: незрелость – это часть замысла развития.
Основная проблема человека заключается в том, что не все мы взрослеем, становясь старше. Зачастую это застревание начинается еще в детстве. Дошкольники, безусловно, имеют право быть незрелыми. Проблемы начинаются, когда мы сами все еще ведем себя как дошкольники, хотя давно уже вышли из этого возраста. Чем больше мы будем понимать незрелость дошкольников – чего им недостает и почему, – тем лучше мы сможем осознать значение условий, благоприятных для истинного взросления, тем меньше нас будут сбивать с толку наши дети, и тем лучше мы сможем разобраться в собственной незрелости. Незрелость – это незрелость, и не важно, сколько нам лет.
Быть может, это покажется иронией, но я убежден, что современные родители в большинстве своем берут на себя слишком много ответственности за воспитание своих детей. Мы забываем, что люди взрослели задолго до того, как появились книги и учителя, задолго до того, как мы получили хоть малейшее представление о том, как происходит взросление, задолго до появления школ и тем более психотерапии. Хорошая новость заключается в том, что, если родители действительно поймут посыл этой книги, они смогут оценить значение процесса развития и расслабиться. Нам не нужно подгонять реку, которая и так течет, – чем большинство из нас сейчас занимается. Если мы знаем, что нужно Природе, чтобы выполнить свою работу, и можем обеспечить эти условия, только тогда мы позволим себе немного расслабиться, а затем и порадоваться спонтанно созревающим плодам.
Я был так рад, когда Дебора объявила мне – несколько лет назад – о своем намерении написать книгу о понимании дошкольников. Две ее маленькие дочери оказались кладезем примеров и забавных случаев. Но как найти время и возможности для осуществления такого намерения? Благодаря своему таланту к выступлениям она оказалась очень востребованным докладчиком на конференциях и семинарах по профессиональной переподготовке. Из-за сильной любви к детям она была не готова пожертвовать этой сферой своей жизни. Эта книга воплощает собой не только талант доктора Макнамары, но также ее абсолютную убежденность в том, что понимание отношений и процесса развития должно быть донесено до тех, кто отвечает за воспитание детей. В попытке найти возможности для написания книги Дебора практически полностью оставила преподавание в университете. Кроме того, она сократила свою частную практику. Без этого непреодолимого устремления и жертв, на которые она готова была пойти, эта книга никогда бы не появилась на свет. У Деборы есть все необходимое, чтобы подробно объяснить вам этот материал, переходя от теории к практике. Сложно представить себе лучшего рассказчика.
    Д-р психол. наук Гордон Ньюфелд
От автора: Почему так важно понимать смысл
Чтобы понять ребенка, нужно понаблюдать, как он играет, и изучить все его настроения. Нельзя проецировать на него наши предрассудки, надежды и страхи или загонять его в рамки наших собственных представлений об идеале. Если мы постоянно оцениваем ребенка, исходя только из наших личных представлений о хорошем и плохом, то тем самым мы создаем препятствия не только в наших с ним взаимоотношениях, но и в его личных отношениях с окружающим миром.
    Джидду Кришнамурти[1 - Кришнамурти, Д. Образование и смысл жизни: перев. с англ. – М.: ИД «София», 2003.]
Несколько лет назад меня пригласили выступить перед группой молодых родителей с темой о привязанности и маленьких детях. Зал в местном клубе был набит до отказа. Мамы кормили грудью, укачивали детей, меняли им подгузники. Автокресла, коляски и переноски лежали грудой, из них торчали одеяльца. Мередит, организатор еженедельной группы поддержки, предложила родителям сесть в круг. Она тепло приветствовала тех, кто пришел, спрашивая у каждого, как идут дела. Многие отвечали, что на этой неделе им удавалось выходить из дома, некоторые сказали, что наконец смогли принять душ, кто-то сообщил, что стало налаживаться грудное вскармливание. Заговорила мама, которая выглядела очень уставшей: «Моя дочка начинает плакать каждый раз, когда я ее откладываю. Я кормлю ее грудью, пока она не уснет, но, как только я кладу ее в кроватку, она просыпается. Я уже выдохлась». Все начали сочувственно вздыхать, а Мередит ответила: «Да, это тяжело. Вы просто хотите хоть немножко отдохнуть, но, кажется, все время нужны детям». Все закивали, и Мередит, сделав паузу, продолжила: «Думаю, ребенку тоже тяжело. Он был внутри вас круглые сутки, чувствовал ваше тепло, слышал сердцебиение, а теперь он должен перейти к тому, чтобы больше никогда не быть так близко к вам». На мгновение в зале воцарилась тишина, и я мысленно перенеслась назад в то время, когда я в первый раз стала мамой. Я нутром почувствовала опасения мам, их волнение и усталость.
Затем Мередит представила меня родительской группе и сказала, что пригласила меня выступить с темой о привязанности. Она подчеркнула важность человеческих отношений и сказала мамам, что процесс привязанности уже развивается между ними и их малышами. Она заранее предупредила меня, что я должна буду уложиться в 15 минут, потому что всем будет тяжело слушать дольше. Рассказывая о том, как выглядит хорошая привязанность и как она способствует развитию, я смотрела на усталые и растерянные лица мам. Они были задумчивы и внимательны, они впитывали все, что могли, одновременно концентрируясь на нуждах своих малышей.
Через 15 минут я закончила и спросила, есть ли вопросы. Прижимая к себе малыша, одна мама спросила: «Как мне приучить его к дисциплине?» Я растерялась. Что такого мог сделать ее ребенок, чтобы потребовалась дисциплина? Должно быть, удивление отразилось на моем лице, потому что мама быстро добавила: «Я имею в виду, как мне дисциплинировать его, когда он подрастет?» Дело в том, что ее вопрос был не похож на те многочисленные вопросы, которые возникали у меня, когда я была молодой мамой, и которые я регулярно слышала от родителей. Обычно вопросы начинаются одинаково: «Что мне делать, если ребенок…», «Что мне делать, если ребенок не слушается?», «Что мне делать, если дети не хотят ложиться спать?», «Что мне делать, если ребенок бьет брата/сестру?» Я была выбита из колеи ее вопросом. Мне хотелось, чтобы меня спросили о чем-то более важном.
Я хотела, чтобы она задала мне вопрос о секрете взросления и о раскрытии личностного потенциала. Я хотела поделиться с ней чудом развития и ее ролью в нем. Дать ответ на ее вопрос о дисциплине можно было, лишь рассмотрев прежде, как маленькие дети «выпускают бутоны» и «цветут». Мне хотелось отступить на шаг назад от того, что делать в конкретных ситуациях, и порассуждать о том, как она может создать условия для здорового развития. Я хотела сконцентрироваться на зрелости как на главном решении проблемы незрелости и на том, что суть родительства – это терпение, ожидание и тщательная забота.
Мысль, которую мне хотелось донести, молодые родители слышат нечасто. Я хотела им показать, что секрет воспитания детей не в том, чтобы знать ответы на все вопросы, а в том, чтобы быть ответом для ребенка. Я хотела поделиться с ними тем, что нельзя научиться по книгам, как быть родителем, хотя книги могут помочь, когда вы пытаетесь понять ребенка. Я хотела сказать, что умению быть родителем не учатся у своих родителей, хотя некоторые из них могут быть прекрасным образцом для подражания. Я хотела заверить их, что забота о ребенке не знает ни пола, ни возраста, ни этнической принадлежности. Я хотела подбодрить их, рассказав, что, когда они испытывают чувства ответственности, вины, тревоги и неравнодушия, закладывается инстинктивная и эмоциональная основа их превращения в тех родителей, которые нужны их детям. Я хотела донести до них, что каждому ребенку необходимо место, где можно обрести покой, чтобы играть и расти. Это не требует от родителей ни совершенства, ни знаний, жестко устанавливающих, что делать в каждую конкретную секунду. Нужно лишь стремление стать главной надеждой и опорой для ребенка и работать над созданием условий, способствующих его развитию.
Стать главной надеждой и опорой для ребенка
Маленьких детей любят больше всего, но при этом их чаще всего понимают неправильно. Их уникальные личности, как правило, не поддающиеся логике и пониманию, бывают сложной задачкой для взрослых. Секунду назад это был дерзкий и непослушный ребенок – и вот он уже озаряет все вокруг улыбкой и заразительно смеется. Непредсказуемостью натуры маленьких детей объясняется желание родителей найти методы и инструменты, чтобы совладать с их незрелым поведением. Проблема в том, что инструкции не помогут родителям понять детей.
Чтобы стать главной надеждой и опорой для ребенка, необходимо «погружение» в него, глубокое его понимание. А для этого нужна способность проникновения в суть, а не в навыки. Речь, скорее, о том, что мы видим, когда смотрим на ребенка, чем о том, что мы делаем. О том, чтобы быть способными держать в голове общую картину развития и не теряться в ежедневных частностях. Проще говоря, перспектива – это наше все. Если мы видим, что ребенок страдает, мы будем стремиться утешить его, а если нам кажется, что перед нами маленький манипулятор, это оттолкнет нас. Если мы увидим, что ребенок не слушается, нам, быть может, захочется наказать его, а если мы поймем, что ребенок сопротивляется инстинктивно, мы сможем найти выход из тупика. Если ребенок кажется нам слишком эмоциональным, мы попытаемся утихомирить его, но, если мы понимаем, что сильные эмоции нужно и можно выражать, мы поможем ребенку научиться языку сердца. Если нам кажется, что ребенок не может сосредоточить свое внимание из-за нарушений работы мозга, мы будем его лечить, если же мы видим, что ребенок просто незрел, мы подождем, пока он вырастет.
Когда мы понимаем ребенка – понимаем причины его действий, кроющиеся в развитии, – мы можем не принимать его агрессию так близко к сердцу, сопротивление кажется нам не таким уж вызывающим, и мы сосредоточимся на создании условий, благоприятных для роста. Трудно добиться успеха, когда мы не понимаем, что движет поведением ребенка, или когда наши эмоции затуманивают всю картину. Чарли, отец двух маленьких детей, рассказал: «Я был самым сдержанным человеком. Любой из моих друзей сказал бы, что у меня самый легкий характер в нашей компании. Теперь у меня есть дети, и мне кажется, что у меня проблемы с самообладанием». Саманта, мать двух маленьких мальчиков, написала мне о том же: «Я, наконец, поняла, что мои дети вовсе не пытаются довести меня до кипения, и снова стала получать от них удовольствие». Получается, наши реакции на маленьких детей основаны на том, что мы видим, и это, в свою очередь, влияет на то, что мы делаем. И самое важное – наши действия показывают нашим детям, какой заботы они могут от нас ожидать.
Маленькие дети демонстрируют незрелость в ее лучшем проявлении и позволяют увидеть истоки, из которых мы все произрастаем. Быть может, мы с ужасом наблюдаем за их незрелым поведением, но одновременно нас переполняет благоговение и трепет перед развитием новой жизни. Ключ к древнему секрету человеческого развития не в том, что мы делаем с маленькими детьми, а в том, кем мы являемся для них. В наших детях заложена перспектива будущей зрелости, а нам отведена роль «акушеров», сопровождающих ее рождение. Именно поэтому так важно понимать детей.
Подход Ньюфелда
Книга «Покой, игра, развитие» (название книги на англ. яз. – «Rest, Play, Grow». – Прим. перев.) базируется на интегрированном подходе к психологии развития, основанном на теории привязанности Гордона Ньюфелда, для понимания наших детей.
Гордон Ньюфелд – всемирно признанный авторитет в области психологии развития. Он создал последовательную, взаимосвязанную, всестороннюю теоретическую модель личностного развития. В течение 40 лет исследований и практики Ньюфелд собирал воедино детали «пазла» человеческого развития. Его теоретическая модель основана на данных нейробиологии, психологии развития, науки о привязанности, психотерапии, а также на культурных традициях. Она дает детальный план, чтобы понять, как человек взрослеет от рождения до зрелого возраста и что мешает достижению психологической зрелости. В ней нет искусственных стратегий вмешательства, которые находились бы в отрыве от естественного развития и человеческих взаимоотношений. В центре подхода Ньюфелда лежит главная практическая задача психологии развития – понять условия, необходимые для реализации личностного потенциала. Его цель – вернуть родителям бразды правления, объяснив им, что происходит внутри ребенка. Иными словами, родитель, являющийся экспертом по своему ребенку, становится его главной надеждой и опорой.
Мое знакомство с Гордоном Ньюфелдом произошло более 10 лет назад. Тогда я одновременно была исследовательницей, преподавательницей, психологом-консультантом и, самое главное, мамой. После нескольких десятилетий изучения развития, обучения студентов и консультирования клиентов, я случайно попала на лекцию Ньюфелда о подростковом возрасте. С самого начала я была зачарована тем, как он объяснил мне мой собственный подростковый возраст, а также поведение столь многих студентов, которых я обучала и консультировала. Его работа изменила мое понимание человеческого развития, особенно уязвимости, привязанности и взросления. Я осознала, что раньше мой взгляд был слишком узким, поскольку я рассматривала поведение без понимания развития. Я работала с людьми, у которых были диагностированы различные расстройства, не обладая полным пониманием человеческой уязвимости. Я предлагала способы лечения и давала советы по поводу таких проблем, где было необходимо понимание самих причин. Сама того не осознавая, я заблудилась в результатах исследований и методиках, оторванных от интуиции, и не имела никакой возможности сложить детали «пазла» вместе. Лекции Гордона Ньюфелда возвращали меня обратно к здравому смыслу, вновь выводя на передний план интуицию.
Довольно скоро я начала основательно углубляться в изучение человеческого взросления, привязанности и уязвимости в Институте Ньюфелда. Два года спустя, прекрасным весенним вечером, я сидела напротив Гордона у него во дворе и проходила собеседование для постдокторской интернатуры. Перед встречей я спросила его, нужно ли мне что-то сделать для подготовки, и он ответил: «Нет, все, что нужно, уже есть внутри Вас. Просто приходите». Его вопросы тем вечером были обманчиво просты, но мои ответы должны были объяснить, почему я хочу учиться у него. Я сказала, что благодаря его теории в центре моего внимания оказалась человеческая природа; что как консультант я стала эффективнее в нахождении изначальных причин; что мне стало легче строить отношения со студентами; что его теория изменила мое родительство. Я сказала, что считаю необходимым распространять его работу дальше и хочу помогать родителям и специалистам понимать детей. Судя по всему, ему понравился мой ответ, потому что я все еще здесь, уже более десяти лет, и теперь пишу о том, чему научилась.
Теоретические наработки и изображения в этой книге используются с разрешения Гордона Ньюфелда, в их основе лежат материалы свыше 14-ти его курсов, имеющихся в арсенале Института Ньюфелда, что составляет более 100 часов обучения. Я благодарна за разрешение заимствовать его материалы и продолжать его новаторскую работу как в качестве теоретика, так и учителя. Больше информации об Институте Ньюфелда и о предлагаемых им курсах – в конце книги.
Несмотря на то, что эта книга основана на теории Ньюфелда, иллюстрируется она примерами из моего собственного родительского и профессионального опыта. Именно такую книгу мне бы хотелось прочесть, когда мои дети были младше, и именно ее я надеюсь подарить им, когда они сами станут родителями. В ее основе лежат истории о маленьких детях, которыми делились со мной родители, учителя, воспитательницы детских садов, ведущие курсов и преподаватели Института Ньюфелда и работники здравоохранения, а также мой собственный материнский опыт. Как исследовательница и писательница я предпочитаю описательный подход – стараюсь оживлять явления через подробные примеры, что облегчает проникновение в суть и ее понимание. Я смотрю на маленьких детей сквозь эту призму и делюсь своим взглядом, чтобы помочь каждому взрослому развить собственную проницательность и понять своего ребенка. Все данные, позволяющие установить конкретные личности, были изменены, поэтому любое сходство с реальными людьми совершенно случайно. Единственным исключением является история Гейл в третьей главе. Гейл Карни была уважаемым членом преподавательского состава Института Ньюфелда, ей нравилось делиться своими знаниями об игре и маленьких детях.
Что значит покой, игра, развитие?
Покой, игра и развитие – это ориентиры, закладывающие основу для понимания того, как дети в полной мере раскрывают свой личностный потенциал. Под потенциалом мы понимаем не академические достижения, не социальный статус или хорошее поведение, не личные таланты или одаренность.
Эти ориентиры необходимы для того, чтобы стать проводником ребенка к зрелости, к гражданской ответственности и разностороннему взгляду на мир. Это план действий по «выращиванию» ребенка отдельной, самостоятельной личностью, которая принимает на себя ответственность за управление своей собственной жизнью и за принятие собственных решений. Это план раскрытия потенциала ребенка как адаптивной личности, обладающей психологической устойчивостью, способной преодолевать превратности судьбы и не сдаваться перед лицом трудностей. Это план раскрытия потенциала ребенка как социального существа, способного ответственно делиться мыслями и чувствами, развивать в себе контроль над импульсами, терпеливость и предупредительность и учитывать свое влияние на окружающих. Это ориентиры, направляющие действия родителей, учителей, воспитателей в детских садах, бабушек и дедушек, тетушек и дядюшек – любых взрослых, играющих важную роль, – так, чтобы ребенок мог развиваться как целостная личность. Эти ориентиры показывают, как взрослому работать над тем, чтобы дети могли обрести покой в отношениях, чтобы играть и затем развиваться.
Книга была задумана, чтобы придать глубины и широты пониманию маленького человека, показав при этом, как взрослым создать условия для его здорового развития. Несмотря на то, что каждая глава фокусируется на различных аспектах, все вместе они характеризуют ребенка и объясняют, каким образом развитие становится главным ответом на незрелость. В книге рассматривается, насколько игра критична для детского развития, как привязанность обеспечивает условия для покоя и роста ребенка, каким образом эмоции оказываются двигателем развития и как разбираться с такими проблемами, как слезы, истерики, тревожность, разделение, сопротивление, непослушание и, конечно, дисциплина. В последней главе мы обсудим, как взрослеют родители, когда растят детей. Надеюсь, эта глава снимет беспокойство по поводу того, что прежде, чем заводить детей, надо стать полностью зрелым человеком.
В этой книге вы не найдете советов, методик, готовых формулировок, инструкций и рекомендаций, зато в ней вы найдете стратегии, помогающие родителям определить свой собственный путь благодаря постижению сути. Книга подкрепляет родительскую интуицию и здравый смысл, а также поддержит вас в том, что вы не единственный человек, сбитый с толку своим маленьким ребенком. Она вносит ясность в неразбериху, перспективу – в разочарованность и придает уверенности благодаря знанию, что естественный план развития маленького ребенка существует. Эта книга о том, как заботиться о маленьких детях, принимая их такими, какие они есть – эгоцентричные, импульсивные, нечуткие, очаровательные, любопытные, полные радости. Эта книга об осознании, что их незрелость – не ошибка, а скромное начало, откуда пришли все мы. Она об использовании инсайта,[2 - Инсайт – в некоторых направлениях философии и психологии: непосредственное постижение, внезапное понимание чего-либо, не выводимое из прошлого опыта.] проницательности для понимания ребенка с уверенностью в том, что вы видите, и верой, чтобы заботиться о нем от всей души. Эта книга не только «путеводитель» для родителей, которые хотят быть главной надеждой и опорой для своих детей. Каждый маленький ребенок мечтает, чтобы взрослые понимали все то, что здесь о нем написано.
1
Как взрослые растят маленьких детей
Понимание – это второе имя любви. Если вы не понимаете, вы не можете любить.
    Тхить Нят Хань[3 - Thich Nh??t Ha.nh, How to Love. – Berkeley, CA: Parallax Press, 2015. – P. 10.]
Лучшее место для просмотра спектакля «Раннее детство» – это детская площадка. Жизнь бьет ключом: дети носятся, машут руками, стремительно съезжают с горок. Юные ученые, предоставленные самим себе, изучают лужи и внимательно рассматривают червяков. Одежда отражает их внутреннюю энергию: яркие цвета и узоры оживают в движении. Некоторые говорят на другом языке – на языке пропущенных или видоизмененных слов и звуков: «посли на го-ку», «хотю кусять». Невозможно сдержать улыбку, глядя, как неуклюжие малыши перемещаются в пространстве, узнавая на собственном опыте, что такое сила тяжести. В солнечный день площадка оживленно гудит, распространяя энергию по всей округе. У многих с собой перекус, и прожорливые вороны, усевшись на крышах, поджидают, когда представится возможность схватить лакомый кусочек. Взрослые делятся опытом по поводу привередливых едоков и плохо спящих детей, обсуждают, как найти баланс между домом и работой, говорят о стратегиях борьбы с истериками. Совершенно очевидно огромное желание понять малышей и поговорить с другими взрослыми людьми.
Вдруг слышится пронзительный, словно пожарная сирена, вопль. Родители собрались уходить, а ребенок не хочет: «Неееееет! Я не хочу домоооой!» Остальные взрослые сочувственно кивают, тайно радуясь, что это не их ребенок вышел из себя. Другой малыш убегает, не воспринимая указаний мамы, еще один непослушно заявляет: «Я сам!» Два мальчика дерутся за ведерко: «Мое!» – «Отдай!» Вдруг отчаянный возглас: «Хочу какать!» – и няня мчится на зов. Уставший папа спешит на помощь споткнувшемуся малышу, который ревет от досады.
В этом огороженном мирке красно-желто-синих горок, качелей, песочниц и лесенок перед нами предстают «моментальные снимки» величия, чуда и испытаний, с которыми сталкиваются взрослые, растящие маленьких детей. В этих крохах есть потенциал развития и перспектива зрелого будущего. Пропасть между нынешней незрелостью и будущей зрелостью кажется громадной. Сейчас это нечуткие, импульсивные, любопытные и поглощенные собой маленькие люди. Дети думают не так, как мы, говорят не так, как мы, ведут себя не так, как мы, но мы должны заботиться о них.
Чудо развития
Когда я была маленькой, я ощущала благоговение и трепет, наблюдая, как фасолинки пускают ростки в банках, набитых влажными бумажными полотенцами. Как в сказке бобовые ростки тянулись к свету, высвобождаясь из оболочки семян. Как в фасолине мог уместиться проект ее развития? Как она могла вдруг явить свету новую жизнь?
Дедушка часто водил меня по своему огороду, радуясь моему любопытству и увлеченностью миром природы. Он был опытным садовником, и его забавляло мое нетерпение по поводу того, что нужно ждать, пока растения вырастут. Он учил меня, как ухаживать за почвой, какие особые условия требуются каждому растению и как внимательно наблюдать за ними. Когда он делился щедрыми дарами своего сада, я ощущала благодарность за его неустанную заботу. Знаю, он бы с удовольствием наблюдал, как мои дети выкапывают картошку, словно это клад.
Теперь с таким же благоговением и увлеченностью я смотрю на то, как растут маленькие дети. Преобразование, которое происходит в раннем возрасте, – это не что иное, как волшебство. Дети появляются на свет из водной среды с неразвитым зрением и речью, без возможности передвигаться. Со временем они учатся ходить и говорить, делают шаги к взаимодействию с людьми и предметами. Как маленькие ученые они «проводят исследования» и «берут образцы» из своего окружения, вновь открывая обыденную жизнь. У них непревзойденные задор и жажда учиться. Они так стремятся постичь мир, что их совершенно не заботит собственное неведение. Мы отмечаем их рост на стене, а они, оставаясь верными своему потенциалу, развиваются прямо у нас на глазах.
Больше всего я ценю в маленьких детях то, как незрелость влияет на их видение окружающего мира. Они оперируют неполными данными и не могут охватить всю картину. Я видела, как дошкольник спросил у полицейского, показывая на наручники: «Это у вас подставки для кофе?» Другой ребенок интересовался, почему полицейский разбивает стекло дубинкой, чтобы открыть дверь вместо того, чтобы «просто открыть дверь за ручку, как мы». Маленькие дети изо всех сил складывают единую картину мира по кусочку, а их вопросы – это ее новые фрагменты. 4-летний мальчик заявил маме: «Ветчина берется от свиньи, потому что и то и другое розового цвета». А еще он был уверен, что «когда свиньи стареют, они просто ходят и ходят, пока не отвалится ветчина». Мир, который видят маленькие дети, не ограничен логикой взрослых.
С помощью науки мы пытаемся понять маленьких детей – начиная от разгадки развития мозга и эмоций и заканчивая воспитанием самоконтроля. Несомненно, это выдающиеся открытия, но меня пленило то, что наука не в состоянии объяснить. Как нам измерить детскую радость, досаду и удивление, которые они испытывают, узнавая мир? Как-то раз, открыв шторы, я наблюдала, как мои дети были заворожены пылинками, сияющими на солнце. И несмотря на то, что у меня мелькали мысли о чистоте дома, мне было удивительно, как они могли считать пыль такой очаровательной.
Мы выступаем проводниками наших детей в незнакомом мире, а они транслируют нам его обратно. Благодаря своему свежему взгляду, они открывают нам то, к чему мы уже привыкли или что уже не замечали. Простые вещи становятся приятнее и притягательнее – от встречи с божьей коровкой до восхитительного вкуса мороженого. Маленькие дети живут мгновением, и если мы за ними последуем, они возьмут с собой и нас.
Дети – любопытные и удивительные существа, поэтому вопрос, как нам их растить, одновременно обескураживает и увлекает. Тысячелетиями мы воспитывали их в согласии с культурной традицией и в соответствии со средой, в которой мы находимся. Семья и община поддерживали ребенка, давая ему ответы на ключевые вопросы: «Кто я такой?», «Откуда я появился?», «Где мое место?» Когда мы берем на себя ответственность за заботу о детях, мы в первую очередь сталкиваемся с необходимостью учитывать, как они развиваются. Какие условия нужны для здорового развития?
Родители не видят недостатка в советах по поводу физических потребностей маленьких детей. По мере того как они растут, мы внимательно следим за их здоровьем, питанием и физической формой. Мы измеряем рост, вес, температуру и двигательное развитие, чтобы определить, что мы на правильном пути. Когда они заболевают, мы ухаживаем за ними, веря в то, что у организма есть защитные силы, которые помогут выздороветь. Кажется, мы интуитивно доверяем потенциалу, который направляет физическое развитие веками, и понимаем, что наша роль заключается в обеспечении условий для здоровья наших детей.
Но помимо этого, ребенок растет психологически, развиваясь по направлению к индивидуальности и самостоятельности. И этот процесс также управляется врожденным внутренним потенциалом. Как и в случае с физическим развитием, психологический рост не гарантирован, если не будет создано правильных условий. Информация и рекомендации по эмоциональному и социальному благополучию детей доступны, однако эти материалы зачастую избыточны и невразумительны. Советы отличаются от эксперта к эксперту, и порой здравые мысли перемешаны с теми, что находятся в отрыве от науки о развитии. Естественную родительскую проницательность и интуицию заменяют чужими инструкциям по воспитанию детей.
Литература по воспитанию психологически здоровых детей становится все сложнее для понимания из-за конкурирующих и противоречивых точек зрения. Превалирующая парадигма бихевиоризма[4 - Бихевиоризм (англ. behaviour – поведение) – направление в психологии человека и животных, буквально – наука о поведении. Это направление в психологии, определявшее облик американской психологии в начале XX века, радикально преобразовавшее всю систему представлений о психике. Его кредо выражала формула, согласно которой предметом психологии является поведение, а не сознание. Поскольку тогда было принято ставить знак равенства между психикой и сознанием (психическими считались процессы, которые начинаются и заканчиваются в сознании), возникла версия, будто, устраняя сознание, бихевиоризм тем самым ликвидирует психику. Основателем данного направления в психологии был американский психолог Джон Уотсон.] и теории научения находится в полном противоречии с моделью развития и подходом на основе отношений. Бо?льшая часть сегодняшних методик и практик родительства основана на бихевиористских взглядах на человеческую природу, поддерживаемых специалистами, которые обучались в рамках этого подхода. В основе бихевиоризма лежит убеждение, что для понимания или изменения чьего-либо поведения необязательно понимать эмоции или намерения.[5 - Pritchard, M. S. On taking emotions seriously: a critique of B. F. Skinner // Journal for the Theory of Social Behaviour. – 1976. – № 6. – P. 211–232.] Б. Ф. Скиннер, психолог и ведущий сторонник бихевиористского подхода, считал, что эмоции скрыты и недоступны. Он был сосредоточен на поведении, которое можно контролировать и оценивать. Эмоции рассматривались как мешающие переменные, как побочные продукты поведения, но не как причины, лежащие в его основе.[6 - Rogers, C. R. Dialogues: Conversations with Martin Buber, Paul Tillich, B. F. Skinner, Gregory Bateson, Michael Polanyi, Rollo May, and Others / Carl R. Rogers, Howard Kirschenbaum and Valerie Land Henderson. – Boston: Houghton Mifflin, 1989.] В бихевиористском подходе и в теории научения поведение ребенка формируют, а зрелости обучают. Невысказанное предположение заключается в том, что ребенок учится быть зрелым под руководством родителей, а не родители растят ребенка до зрелости, обеспечивая условия для взросления. Отец бихевиоризма Джон Б. Уотсон говорил: «Дайте мне дюжину здоровых, нормально развитых младенцев и мой собственный особый мир, в котором я буду их растить, и я гарантирую, что, выбрав наугад ребенка, смогу сделать его по собственному усмотрению специалистом любого профиля – врачом, адвокатом, торговцем и даже попрошайкой или вором – вне зависимости от его талантов, наклонностей, профессиональных способностей и расовой принадлежности его предков».[7 - Watson, J. B., Behaviorism. – Chicago: University of Chicago Press, 1930. – P. 82. (Цит. по Шульц, Д. П. История современной психологии / Д. П. Шульц, Э. С. Шульц. – СПб, 1998. – С. 299).] Последствие этих слов – распространение воспитательных практик, опирающихся на такие методы корректировки признаков незрелости, как негативное и позитивное подкрепление, вознаграждения, последствия и принуждение. Борьба с незрелым поведением ребенка находится в центре внимания, а родительские навыки используются для изменения приобретенных реакций. В этом подходе эмоции в значительной степени игнорируются, и считается, что их можно исправить, наладив поведение и мышление.
К счастью, бихевиористское мировоззрение сейчас критикуется. Сомнения растут на фоне все новых нейробиологических свидетельств ключевой роли привязанности и эмоций в здоровом развитии человека.[8 - Ньюфелд, Г. Не упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники / Ньюфелд Г., Матэ Г… – М.: Ресурс, 2015; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 2012.] Сегодня ведущие нейробиологи признают, что в человеческом мозге изначально заложена готовая мотивационная система, состоящая из импульсов, инстинктов и эмоций, которые являются врожденными, а не приобретенными.[9 - Panksepp, J. The Archaeology of Mind: Neuroevolutionary Origins of Human Emotions / J. Panksepp, L. Biven. – New York: W. W. Norton, 2012; Damasio, A. Descartes’ Error: Emotion, Reason, and the Human Brain. – London: Vintage Books, 2006.] Цель воспитания ребенка заключается в подчинении эмоций, инстинктов и импульсов системе намерения, что приводит к развитию цивилизованного поведения. Врожденные силы, которые некогда игнорировались бихевиористским подходом, теперь вышли на передний план и стали считаться ключевыми в формировании мозга и развитии личностного потенциала.
В подходе психологии развития на основе отношений родители выступают как садовники, старающиеся понять условия, в которых дети растут лучше всего. Они сосредоточены на развитии прочных взаимоотношений с ребенком, закладывающих основу для полной реализации личностного потенциала. Родители с помощью отношений защищают и поддерживают эмоциональное функционирование и здоровье ребенка. Психологи развития не стремятся «выгравировать» зрелость на ребенке, они работают над поддержанием условий для естественного роста. Существует естественный план развития, который движет ростом, и родители являются ключевыми фигурами, когда речь заходит о создании условий для реализации этого плана. Как и в случае с физическим развитием, дети рождаются с внутренними процессами развития, которые при должной поддержке приводят к психологической и эмоциональной зрелости. Взросление спонтанно, но не неизбежно. Дети как семена: чтобы расти, им нужны подходящие теплота, питание и защита.
Больше всего маленькие дети нуждаются хотя бы в одном взрослом, который сможет утолить их жажду контакта и близости. Как сказал Ури Бронфенбреннер, создатель образовательной программы «Хэд Старт» (Head Start Program): «Каждому ребенку жизненно необходим хотя бы один человек, который бы не чаял в нем души».[10 - Brendtro, L. K. The vision of Urie Bronfenbrenner: Adults who are crazy about kids [Electronic resource] // Reclaiming Children and Youth: The Journal of Strength-Based Interventions. – 2006. – № 15. – P. 162–166. – Mode of access: http://www.cyc-net.org/cyc-online/cyconline-nov2010-brendtro.html.] Отношения – это утроба для личности. За более чем 60 лет исследований привязанности – от психологии до нейробиологии – специалисты сошлись на важности детско-родительских отношений для здорового роста и развития.[11 - Ньюфелд, Г. Интенсив I: Понимать детей / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids/; Ньюфелд, Г. Интенсив II: Сепарационный комплекс / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2007 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http:// neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-ii; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999; Karen, R. Becoming Attached: First Relationships and How They Shape Our Capacity to Love. – Oxford: Oxford University Press, 1998; Bowlby, J. Attachment and Loss. – New York: Basic Books, 1969; Герхардт, С. Как любовь формирует мозг ребенка. – М.: Этерна, 2012; Lewis, T. A General Theory of Love / T. Lewis, F. Amini, R. Lannon. – New York: Random House, 2000.] Как сказал Джон Боулби в своем докладе для Всемирной организации здравоохранения в Женеве: «Для психического здоровья необходимо, чтобы у младенца и ребенка раннего возраста был опыт теплых, близких и непрерывных отношений с матерью (или человеком, на постоянной основе ее заменяющим), в которых оба находят удовольствие и радость».[12 - Bowlby, J. Maternal care and mental health // Bulletin of the World Health Organization, 1951.] Когда потребность ребенка в отношениях удовлетворяется, он избавляется от своей самой большой нужды и – в состоянии покоя – становится свободным для того, чтобы играть. Именно в игре дети растут и превращаются в будущих поваров, инженеров, плотников, учителей и космонавтов. В игре, которая рождается благодаря нашим отношениям, они узнают свою истинную форму, свободную от каких-либо последствий, которые ограничили бы их жесткими рамками. Расцветая в нашей любви, они должны чувствовать свободу в выражении того, что у них на сердце, без страха последствий для взаимоотношений. Именно здесь их личность постепенно формируется, свободная от давления и необходимости хорошо себя вести. Только щедро предлагая детям наполняющие отношения привязанности, мы сможем «культивировать сад» развития. Если у вас нет корней, вы не сможете расти. Если мы будем заботиться о детской потребности в отношениях и сохранять сердца детей мягкими, все остальное сделает природа. Нам нужно работать не над взращиванием наших детей, а над уходом за садом отношений, в котором они расцветают.
Человеческое развитие – удивительный и необыкновенный процесс. Благодаря нашим детям мы можем получить некоторое представление о том, как люди вырастают и становятся самостоятельными и какие перемены этому сопутствуют. Хорошая новость заключается в том, что у природы есть проект развития детей – не только физического, но и психологического. Создавая условия для их роста, мы помогаем рождению заложенного в них потенциала развития. Задача заключается в том, чтобы направить заботливый взор на способствующие развитию предпосылки – так же, как делал мой дедушка, ухаживая за почвой и стараясь понять, что нужно каждому растению для процветания. У природы не было злых намерений, когда она выдала нам на воспитание таких импульсивных, нечутких и эгоцентричных существ – в этой на первый взгляд безумной идее есть логика и план. Мы стали относиться с нетерпением к психологическому развитию. Мы стали скульпторами вместо опытных садовников, необходимых маленьким детям. Причиной этому является не пренебрежение детьми, а недостаток понимания процессов взросления.
Три процесса взросления[13 - Из «Синтеза раскрытия человеческого потенциала», курс Гордона Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей», Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013.]
Что значит – растить детей до достижения полного личностного потенциала, и как узнать, что мы на правильном пути? В большинстве своем родители единодушны по поводу того, какие черты характера они хотят видеть у своих детей. Когда родителей спрашивают, что для них важнее всего, 93 процента хотят, чтобы ребенок стал независимым и взял на себя ответственность за свою жизнь. На втором месте оказались умение трудиться, помощь другим, творческие способности, эмпатия, терпимость и настойчивость.[14 - Parker, K. Families may differ, but they share common values on parenting [Electronic resource] // Pew Research Center, 18 September 2014. – Mode of access: http://pewrsr.ch/XKVyIf.] Родителям известна конечная цель, но они не уверены, будет ли зрелость достигнута, учитывая, насколько дети не воспитанны вначале. Какие же внутренние процессы развития движут ребенком, чтобы он стал социально и эмоционально ответственной личностью?
Несколько десятилетий Гордон Ньюфелд извлекал суть из исследований, теории и практики психологии развития и, соединив части в единое целое, создал последовательную теорию человеческого взросления. Ростом движут три отдельных внутренних процесса, которые самопроизвольны в своем развитии, но не неизбежны:
• процесс становления приводит к способности действовать как самостоятельная личность и развивать ощущение своего влияния на жизнь;
• процесс адаптации позволяет личности адаптироваться к жизненным обстоятельствам и преодолевать превратности судьбы;
• процесс интеграции помогает ребенку вырасти социальным существом, обладающим способностью вступать в отношения, не теряя личностной целостности и идентичности.
Рис. 1.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Наличие или отсутствие процессов становления, адаптации и интеграции мы можем использовать в качестве параметров или «показателей жизненно важных функций» для оценки траектории развития ребенка и степени его зрелости. Стать самостоятельными, адаптивными и социальными людьми – это наш личностный потенциал, но реализовать его можно, только если взрослые способствуют созданию и поддержанию условий для роста.[15 - Ньюфелд, Г. Интенсив I: Понимать детей / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids.]
Рис. 1.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Первой целью здорового развития является жизнеспособность в качестве самостоятельного существа, и здесь подразумевается постепенное движение от зависимости к независимости и автономии взрослого человека с помощью процесса становления. Процесс становления подталкивает ребенка к индивидуальности и исследованию окружающего мира. Игра – это естественная сфера, где ребенок впервые начинает выражать независимое «я», это место, где зарождается развивающаяся личность. Но появляется игра только тогда, когда ребенок находится в состоянии покоя во взаимоотношениях с заботящимися взрослыми.
Процесс становления приносит много плодов, в том числе способность функционировать при разделении со своими привязанностями, а также формулировать интересы и цели. Дети, находящиеся в процессе становления, излучают изумительную жизнестойкость и редко скучают. Они полны энергии жизни, ощущения чуда и любопытства, из чего рождаются эксперименты, воображение и фантазия.
Благодаря именно этому процессу появляются воображаемые друзья.
Кроме того, дети, находящиеся в процессе становления, славятся своей энергией дерзновения, которая делает их увлеченными учениками, стремящимися познать мир. Они активно создают историю своей жизни и берут на себя ответственность за нее вместо того, чтобы становиться героем в чьей-то чужой. У них такое сильное желание быть уникальными, что плагиат, копирование или подражание отвергаются как оскорбление личности. Девиз ребенка в процессе становления – «Я сделаю это сам». О том, что делать с естественным сопротивлением, которое возникает, чтобы дать место развитию индивидуальности, мы поговорим в главе 9.
Второй процесс взросления, лежащий в основе личностного потенциала, – это процесс адаптации. Он находится у истоков нашей психологической устойчивости и находчивости, а также способности восстанавливаться от превратностей судьбы. Невозможно научить ребенка тому, как стать адаптивным. Кроме того, этот процесс не работает в отсутствии правильных условий. Процесс адаптации снабжает ребенка психологической устойчивостью, чтобы справляться с тем, что ему предстоит, и процветать, несмотря на препятствия. Благодаря этому процессу дети обретают способность учиться на своих неудачах, извлекать пользу из критики и действовать методом проб и ошибок. Процесс адаптации лежит в основе нашей способности трансформироваться, когда мы сталкиваемся с чем-то, что не можем изменить.
Процесс адаптации также становится решением проблем с истериками и агрессией у маленьких детей (см. главу 7). Дети, как правило, огорчаются, когда срываются их планы. Их охватывает фрустрация,[16 - Фрустрация (лат. frustratio – обман, тщетное ожидание) – особое эмоциональное состояние, возникающее, когда человек, сталкиваясь с какими-либо препятствиями, не может достичь своих целей и удовлетворение какого-либо желания или потребности становится невозможным. Фрустрация может возникать как вследствие столкновения с внешними преградами, так и при внутриличностном конфликте.] и они пытаются выторговать выгодный для себя исход. Они не рождаются с заданным набором ограничений, которые подготовили бы их к повседневной жизни. Иногда они смотрят на нас с удивлением, как будто хотят сказать: «Почему мне нельзя еще одно печенье? Куда я вообще попал?!»
Рис 1.3. Слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Эгоцентрическая натура маленького ребенка диктует ему желание обладать, быть первым и получать то, что он хочет. Процесс адаптации помогает ему отказаться от этого плана и осознать, что вполне можно пережить, когда что-то идет не так, как он хотел. Один из самых быстрых способов избаловать ребенка и взрастить в нем ощущение, что ему все должны, – это идти в обход процесса адаптации и не допускать чувства огорчения по поводу того, что он не может что-то изменить. Верука Солт, героиня повести «Чарли и Шоколадная фабрика», – яркий пример такого ребенка. Она непрерывно помыкает родителями: «Я хочу, немедленно, папа, достань мне!» Родители живут в страхе ее истерик и постоянно занимаются тем, что удовлетворяют ее требования. Задача родителей – подготовить ребенка к жизни в таком мире, какой он есть, со всеми его огорчениями и разочарованиями. Ключевая роль родителей в содействии развитию ребенка как адаптивного существа рассматривается дальше, в главе 7.
Третий процесс взросления, развивающий ребенка, – интеграция, – которая отвечает за превращение детей в социальных существ, зрелых и ответственных. Процесс интеграции требует развития мозга и эмоциональной зрелости. Основываясь на работах Жана Пиаже, Шелдон Уайт начал использовать термин «переход от 5 к 7 годам», чтобы обозначить существенное изменение в когнитивном развитии ребенка. На данном этапе ребенок может учитывать контекст и принимать в расчет больше одной точки зрения в определенный момент времени.[17 - White, S. Evidence for a hierarchical arrangement of learning processes // Advances in Child Development and Behavior. – 1965. – № 2. – P. 187–220.] Этот переход знаменует собой естественный конец мышления, характерного для дошкольного возраста, и открывает «эру» разума и ответственности.[18 - Sameroff, A. The Five to Seven Year Shift: The Age of Reason and Responsibility / A. Sameroff, M. M. Haith. – Chicago: University of Chicago Press, 1996.] В процессе этого перехода маленькие дети постепенно становятся все более уравновешенными в выражении своих мыслей и чувств. Они начинают демонстрировать контроль над импульсами при столкновении с сильными эмоциями. Вместо того чтобы наброситься с кулаками, они могут сказать: «Сейчас я почти ненавижу тебя!» и «Я хочу тебя ударить!» – но не сделают этого. Они будут терпеливо ждать, невзирая на раздражение. Они станут способны делиться благодаря истинной предупредительности, а не потому, что кто-то сказал им так делать. Они смогут упорно идти к цели, не падая духом от разочарований. Цивилизованная форма будет постепенно появляться, вытесняя естественным образом незрелые виды отношений, известные как «характерные черты дошкольника» (см. главу 2).
Одним из самых важных плодов интегративного процесса является способность быть отдельной личностью среди огромного множества других людей. Когда вы способны придерживаться своей собственной точки зрения, учитывая опыт другого человека, перспектива становится шире и глубже. Маленькие дети могут исходить только из одной точки зрения в момент времени, обычно они выражают это так: «Это мое». Зрелый же человек способен не соглашаться с кем-то, сохраняя при этом ощущение единения: «Я понял твою точку зрения, хотел бы ты услышать мою?» Кроме того, интеграция порождает самостоятельную личность, не поддающуюся давлению сверстников, слиянию с ними, имитированию или растворению друг в друге. Как сказала 7-летняя Кэти подруге во время игры: «Я не хочу быть твоим домашним крольчонком. Мне не нравятся кролики. Лучше я буду мамой-хомяком».
Рис. 1.4. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Нам, как существам социальным, в конце концов предстоит принимать полноценное участие в жизни общества и обладать высоким уровнем морального сознания, идущим дальше собственного «я» и учитывающим потребности всех. Если мы хотим, чтобы наши дети были в будущем гражданами мира и хранителями планеты, им необходимо стать зрелыми социальными существами. Наш потенциал как социальных существ раскрывается благодаря здоровым детско-родительским отношениям.
Известно органичное решение проблемы незрелости маленьких детей, основанный на естественном процессе развития, и родители играют в нем ключевую роль. Если условия для роста обеспечены, внутренние процессы становления, адаптации и интеграции направят «траекторию» ребенка к индивидуальности. Сложности на пути к взрослению – это тоже часть человеческой природы, и именно здесь взрослые должны стать главной надеждой и опорой для ребенка. Индивидуальности нельзя научить, ее невозможно форсировать – ее нужно лелеять, культивировать, беречь и охранять.
Сохраняя дух детства
Однажды, выступая перед родительской группой, я краем уха услышала, как одна мама прочитала название книги Гордона Ньюфелда и Габора Матэ «Не упускайте своих детей. Почему родители должны быть важнее, чем ровесники».[19 - Ньюфелд, Г. Не упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники / Ньюфелд Г., Матэ Г. – М.: Ресурс, 2015.] С тревогой в голосе она сказала подруге: «Не упускайте детей? Серьезно? Лучше бы рассказали, как от них отделаться!» Судя по таким настроениям, становится понятно, как мы спешим, стараясь поскорее вырастить детей и заставить их вести себя зрело. Такое ощущение, что мы потеряли всякое терпение по поводу незрелости и думаем, что плоды можно получить быстрее. В моменты отчаяния и раздражения с языка срывается: «Ну, что ты как маленький!» Увы, мы не можем ускорить, приказать, потребовать, подстегнуть, подтолкнуть, вытянуть, добиться подкупом, угрозами или вознаграждениями, умаслить или дать какую-то пилюлю, чтобы дети наконец выросли.
Когда речь идет о маленьких детях, все соглашаются, что зрелость очень нужна, однако в идеях о том, как к ней прийти, имеются существенные различия. Мы растим детей или пытаемся контролировать развитие? Если мы торопимся, мы будем подталкивать. Если мы считаем, что детям нужно дать время и пространство для роста, мы будем создавать условия для естественного развития. Мы не можем делать и то и другое одновременно. Правильное развитие требует терпения и доверия. Проблема с подталкиванием и контролированием заключается в том, что они мешают давать детям то, что им действительно нужно, и создают напряженную обстановку, в которой детям кажется, что с ними что-то не так. Когда маленьких детей слишком рано толкают к независимости, это заставляет их цепляться за нас из-за чувства небезопасности. В стремлении придать им зрелую форму раньше, чем задумано природой, мы ослабляем дух детства, загоняем в рамки и рушим его. Такое подталкивание продолжается, несмотря на то, что наука о развитии уже несколько десятилетий демонстрирует: законы, управляющие взрослением, не меняются.
Одна из самых важных задач современных родителей – сберечь дух детства. Среди значений слова «дух» – «дыхание», «моральная сила». Именно на духе основана детская жизнестойкость и стремление расти, раскрываться, становиться. Когда мы поглощены зрелой формой, которую принимают наши дети, и не оберегаем их дух, результаты могут быть недолговечными и поверхностными. Есть разница между ребенком, который ведет себя зрело, и ребенком, которому дают время стать зрелым. Мы оказались сбиты с толку и успокоены мнением, что зрелое поведение – синоним зрелости. Мы полагаем, что можем управлять развитием вместо того, чтобы сосредоточиться на создании условий, способствующих ему.
Мы можем научить ребенка делать множество вещей в раннем возрасте, однако мы не должны принимать это за зрелость. Известный педиатр Т. Берри Бразелтон писал: «У человеческого ребенка удивительная способность приспосабливаться. Его можно научить ходить в 9 месяцев, считать в 2 года, читать в 3, и он даже научится справляться с давлением, которое кроется за этими ожиданиями. Но должен быть кто-то в нашем обществе, кто воскликнет: «Но какой ценой?»».[20 - Brazelton, T. B. To Listen to a Child: Understanding the Normal Problems of Growing Up. – MA: Addison-Wesley, 1984. – P. 56.] Развитием движут разные силы, и каждому периоду положено свое время. Яблочная косточка совершенно не похожа на дерево, приносящее плоды. Когда детей растят в спешке, это происходит за счет их развития.
Мы хотим, чтобы наши дети превратились в социально и эмоционально ответственных людей, однако общество волнует заботливое поведение, а не корни, из которых вырастает неравнодушие. Например, можно заставить маленьких детей говорить «извини» или «спасибо», но это не вызовет у них чувств раскаяния или благодарности. Они и сами ощущают неискренность такой вежливости и говорят друг другу недовольно: «Скажи «извини» по-настоящему!» Когда мы заставляем их говорить «извини» или «спасибо», эти слова оказываются оторванными от той эмоции, которая должна управлять ими, – от эмоции неравнодушия и заботы. Спешка в достижении зрелого поведения мешает осознанию эмоций, которые могли бы сделать детей в высшей степени человечными. Нельзя ожидать, что за фальшивым фасадом разовьется здоровая мораль. Дети вырастают заботливыми и сочувствующими благодаря питательной среде, укрепляющей их эмоциональные корни. Становление социального существа начинается с понимания самого себя. Способность ладить с другими, проявлять чуткость и брать на себя ответственность за свои действия – все это результаты здорового развития. Ребенка можно научить разным сценариям, чтобы он выглядел воспитанным, но это будет поведение, лишенное всякой глубины.
Дальнейшее разрушение духа детства происходит из-за негласного предположения, что «чем раньше, тем лучше».[21 - Zigler, E. The legacy of Jean Piaget / E. Zigler, E. Gilman, G. A. Kimble, M. Wertheimer // Portraits of Pioneers in Psychology, vol. 3. – American Psychological Association, 1998. – P. 155.] Этим идеалом пронизаны ожидания от поведения в ранние годы. Дэвид Элкинд, психолог развития и автор книги «Неправильное образование: дети в опасности», рассказывает, как в 1970-е годы родители торопили детей, в 1980-е делали из них вундеркиндов, а в 1990-е старались дать им конкурентные преимущества перед остальными.[22 - Elkind, D. Miseducation: Preschoolers at Risk. – New York: Knopf, 2006.] На рубеже веков ранний детский возраст по-прежнему остается под угрозой: его пытаются оптимизировать, чтобы ускорить развитие.
Отчасти проблема заключается в том, что многие родители потеряли веру, оказались сбиты с толку и по культурным причинам утратили взгляд на человеческую природу с точки зрения развития. Что случилось с присущей нам верой в то, что дети вырастут со временем – благодаря терпению и заботе? Быстрые социальные, экономические и технологические изменения последнего столетия искоренили культурную мудрость о детях и об их развитии. Вера в акселерацию и результативность продолжает проникать в раннее детство и оказывать на него давление. Сотни лет традиций воспитания детей превращены теперь в разрозненные знания и лишены культурных связей. У нас больше нет ясности по поводу будущего, к которому мы готовим своих детей.[23 - Mead, M. And Keep Your Powder Dry: An Anthropologist Looks at America (1942). – New York: Berghahn Books, 2000.]
Большинство современных родителей – «цифровые иммигранты», растящие первых настоящих коренных жителей информационной эпохи.[24 - Turkle, S. Alone Together: Why We Expect More from Technology and Less from Each Other. – New York: Basic Books, 2011.] Переход от аграрного общества к индустриальному, а затем к информационному за последние сто с небольшим лет повлек за собой разлад с естественными ритмами, которые поддерживали жизнь веками.[25 - Castells, M. The Rise of the Network Society. – Oxford: Wiley-Blackwell, 2010.] В цифровом мире мы больше не живем в согласии с лунными и солнечными циклами и временами года. Вместо ритмов естественного мира у нас круглосуточное и глобальное планирование времени. Стив Джобс говорил, что ему «не нравится ставить кнопки «Вкл./Выкл.» на устройства Apple».[26 - Айзексон, У. Стив Джобс. Биография. – М.: Corpus, 2013.] Несмотря на то, что новые гаджеты и девайсы обещают нам вечное обслуживание, повышенную производительность и надежную связь, они идут вразрез с принципами развития и тщетностями, правящими человеческой жизнью. Новые устройства и технологии «отсоединяют» нас от равномерного гула естественных ритмов жизни. Мы многое делаем быстрее, но это не применимо к воспитанию детей.
Мы должны задать себе вопрос: какова наша роль во взращивании детей? Родитель в жизни ребенка – это тот, кто обеспечивает, ему принадлежит решающая роль в создании условий для развития и сохранения духа детства. Мы должны начать с того, чтобы задать правильные вопросы, которые направят нас, – вопросы о том, как дети «выпускают бутоны» и «цветут», как они становятся самостоятельными личностями. Решение проблемы незрелости – это взросление, которое происходит, когда взрослые становятся ответом на потребность ребенка в отношениях и на его эмоциональные нужды. Родители способствуют рождению личностного потенциала, заложенного в каждом маленьком человеке. Для этого нам необходимо осознать свою роль в замысле природы, чтобы найти в себе силы служить неким буфером и противостоять современным общественным изменениям, происходящим на фоне глобальной технологической трансформации. Нам повезло, что у нас есть наука о развитии, которая может нас направить, подтвердить нашу родительскую интуицию, поддержать культурные традиции воспитания детей и помочь нам обрести понимание, когда мы чувствуем, что заблудились. Опытные садовники используют науку и интуицию, чтобы узнать, что нужно для хорошего роста, и верят в то, что потенциал рождается благодаря культивированию глубоких корней, которые крепко держат на протяжении всей жизни.
2
Личность дошкольника:
Отчасти «красавица», отчасти «чудовище»
А я сейчас – завидую тебе:
Не чувствуешь всех тяжких мук моих. Блаженна жизнь, пока живешь без дум, Пока не знал ни радостей, ни скорби.
    Софокл[27 - Софокл, Аякс (V в. до н. э.) / Перевод с древнегреческого С. В. Шервинского // Софокл, Трагедии. – М.: Художественная литература, 1988 г. – С. 567–570.]
МАЛЕНЬКИЕ ДЕТИ НЕ делают несколько дел одновременно, не думают дважды и не говорят ничего подобного: «С одной стороны, мне хочется кинуть тебе вагончик в голову, а с другой – мне кажется, что нужно договариваться словами». Они не созерцают свои чувства, они их воплощают. Они реагируют и атакуют в порыве чувств. Они совершенно непредсказуемы, ветром ураганной силы их бросает от одной эмоции, мысли и поступка к другой. Каждую мысль или чувство они переживают по отдельности. Поэтому для них всё – серьезные вещи. Они могут быть здесь или там, наверху или внизу, им может быть жарко или холодно, хорошо или плохо, так или иначе, но только не что-то промежуточное. Маленького ребенка не назовут сдержанным, справедливым, разумным, чутким, внимательным или заботливым. Маленькие дети могут вести себя гораздо лучше, но их благие намерения недолговечны.
У маленьких детей отсутствует способность учитывать более одной точки зрения одновременно, потому что их мозг пока что развивается.
Они могут быть либо «красавицей», либо «чудовищем», и это их нисколько не беспокоит, так как у них отсутствует внутренний конфликт и не развита совесть. У маленьких детей есть несравненная способность не повиноваться логике и сбивать с толку родителей, что прекрасно иллюстрирует следующая беседа с мамой дошкольника:
Мать: Мой 3-летний сын только что вышел из-под контроля, он вопил изо всех сил, кричал, швырялся вещами, топал ногами и отталкивал нас. Он по-настоящему напугал младшую сестренку, да и нас тоже. Я никогда раньше не видела ничего подобного! Мы пытались успокоить его, но ничего не получалось. Мой муж взял его любимое одеяльце, дал его сыну, и тот тут же закутался в него, запел и развеселился! Мы с мужем волнуемся. Как вы думаете, у него проблемы с психикой? Что с ним происходит?
Дебора: Ваш сын действует, как дошкольник, что естественно, ведь ему 3 года. У него может быть только одна эмоция или мысль за один раз, поэтому, когда вы дали ему одеяльце, радость затмила его фрустрацию. Ваш сын психически совершенно здоров. Просто он незрел. На самом деле, если бы вы решили изучать человеческие эмоции, маленькие дети были бы лучшим предметом для наблюдения, поскольку они переживают их в чистом виде, не уравновешивая никакими другими ощущениями.
Мать: Что же мне тогда делать? Как мне помочь ему перерасти это?
Дебора: Любовь, терпение, забота – от вас и от вашего мужа. Даже несмотря на такое выражение эмоций, вам нужно оберегать ваши взаимоотношения и помогать сыну выражать и называть свои чувства, когда можете. В конце концов, удары и топот превратятся в слова фрустрации, и он постепенно начнет показывать признаки уравновешенности, самоконтроля и чуткости между 5 и 7 годами, если все будет идти своим чередом.
Мать (изумленно): Серьезно? Так нескоро? Почему нас никто не предупредил? Что же я скажу мужу?..
Дебора: Что у вашей годовалой дочки то же самое. И что нет другого такого же испытания для зрелости родителя, как сила незрелого ребенка.
Мозг дошкольника
Черты личности дошкольника вызваны незрелостью мозга и характеризуются поведением, которое навязчиво, привлекательно, импульсивно, беспокойно, восхитительно, бездумно, великодушно, изменчиво, агрессивно, упорно и совершенно непредсказуемо.[28 - Ньюфелд, Г. Понимание дошкольников / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://neufeldinstitute.org/course/making-sense-of-preschoolers.] Маленькие дети испытывают шквал чувств, мыслей, импульсов и предпочтений, но не могут удержать их вместе, чтобы составить ясную картину. «Нарушения» дошкольника не намеренны, а обусловлены его развитием. Роль взрослых заключается в том, чтобы создать условия, которые позволят мозгу созревать естественным образом, и не бороться с симптомами личности дошкольника.
Нейробиология движется вперед, и мы узнаем все новые детали плана развития мозга маленьких детей и понимаем, насколько на самом деле они незрелые.[29 - Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000; Gopnik, A. The Philosophical Baby: What Children’s Minds Tell Us about Truth, Love, and the Meaning of Life. – New York: Farrar, Straus and Giroux, 2009; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.] Когда ребенок рождается, его мозг – это самая недифференцированная часть тела, что означает отсутствие специфичного функционирования его клеток и открытость для формирования средой. Его развитие зависит от контакта и близости с фигурами[30 - Фигура привязанности – одно из центральных понятий теории привязанности, определяющее «объект привязанности» (англ. attachment figure), т. е. того человека, к которому возникает привязанность. Теория привязанности – психологическая модель, которая пытается описать динамику долгосрочных и краткосрочных межличностных отношений. По сути, привязанность зависит от способности человека развивать базовое доверие к себе и способность быть значимым для других. У новорожденных, привязанность как мотивационно-поведенческая система направляет ребенка к поиску близости со значимым взрослым, когда они встревожены, ожидая, что они получат защиту и эмоциональную поддержку. Важнейшим принципом теории привязанности является то, что для успешного социально-эмоционального развития, и в частности для того, чтобы научиться эффективно регулировать свои чувства, ребенок должен развивать отношения как минимум с одним значимым взрослым.] привязанности.[31 - Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.] Первые 3 года жизни отличаются наибольшей нейронной активностью.[32 - Gopnik, A. The Philosophical Baby: What Children’s Minds Tell Us about Truth, Love, and the Meaning of Life. – New York: Farrar, Straus and Giroux, 2009.] По данным психиатра Дэниела Сигела, проводящие пути между нейронами растут стремительно, позволяя передавать сигналы все быстрее, эффективнее и сложнее. Вовлеченность в общение с людьми и переживаемый опыт создают, активируют и укрепляют нейронные пути. Мозг – это живая система, являющаяся самой сложной из всех естественных и искусственных структур на Земле. Он обладает неотъемлемой способностью перестраивать себя и адаптироваться к окружающей среде.[33 - Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.] Мозгу маленького ребенка требуется в среднем от пяти до семи лет здорового развития для полной интеграции – то есть для того, чтобы части мозга установили связь друг с другом. Интеграция мозга – это глобальное явление, соединяющее несколько слоев нейронных цепей как вертикально, начиная с нижней части мозга и двигаясь наверх, так и билатерально, постепенно связывая друг с другом левое и правое полушария.[34 - Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.] Интеграция правого и левого полушарий в префронтальной коре критична для развития управляющих функций, но занимает больше времени, чем в других частях мозга.[35 - Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000.] Управляющие функции включают в себя способность к суждениям, гибкому мышлению, планированию, организации и самоконтролю. Они закладывают фундамент для способности к проницательности, воображению, творчеству, решению проблем, общению, эмпатии, нравственности и мудрости. Пока префронтальная кора не будет достаточно интегрирована, маленький ребенок будет оставаться импульсивным и неуравновешенным.[36 - Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000.] Развитие мозга продолжается и в подростковом возрасте, но между 5 и 7 годами происходят значительные изменения.[37 - Shaw, P. Attention-deficit/hyperactivity disorder is characterized by a delay in cortical maturation / P. Shaw, K. Eckstrand, W. Sharp, J. Blumenthal, J. P. Lerch, D. Greenstein, L. Clasen, A. Evans, J. Giedd, and J. L. Rapoport. – Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. – 2007. – № 104.] Причиной характерных черт личности дошкольника является незрелый мозг, который не может понять смысл всей входящей сенсорной информации и сигналов, которые он получает. Левое и правое полушария развиваются по отдельности до тех пор, пока не смогут эффективно поддерживать связь друг с другом. Как следствие этого, маленький ребенок может уделять внимание лишь одному набору сигналов одновременно. Мозг преднамеренно объявляет мораторий на рассмотрение конкурирующих сигналов, чтобы дать ребенку возможность полностью понять что-то одно в каждый момент времени.
Когда дети уходят с головой во что-то, они забывают обо всем остальном на свете. Это уникальная способность мозга – переставать обращать внимание на конкурирующие раздражители, для того чтобы на что-то настроиться. Как-то я наблюдала за маленьким ребенком, завороженно изучавшим ракушку на морском побережье. Его мозг старательно отсекал конфликтующие раздражители, чтобы сконцентрироваться на форме, размере, текстуре и звуке ракушки. Ребенок был удивлен и огорчен, когда волна – как ему показалось, неожиданно подкравшись, – окатила его с ног до головы. Его невнимание к окружающему миру не было ошибкой или признаком проблем с вниманием, это был стратегический и целенаправленный замысел развития. Как шоры на глазах у лошади, мозг мальчика отсеивал лишние раздражители так, чтобы он мог внимательно изучать ракушку среди стольких отвлекающих факторов.
Когда ребенок сможет в достаточной мере отличать сигналы друг от друга, мозг будет интегрировать их в префронтальной коре с помощью мозолистого тела.[38 - Сигел, Д. Дж. Воспитание с умом: 12 революционных стратегий всестороннего развития мозга вашего ребенка / Сигел Д. Дж., Брайсон Т. П. – М.: Эксмо, 2014.] Иными словами, шоры спадут и откроют мир в двух измерениях, потому что появится когнитивный аппарат для понимания смысла конфликтующих сигналов.
Когда правое и левое полушария будут достаточно развиты, префронтальная кора превратится в «чашу для смешивания» конфликтующих чувств, мыслей и импульсов. Обычно это происходит между 5 и 7 годами. Ребенок начинает испытывать внутренний диссонанс, и у него появляется совесть. Например, если раздраженный ребенок собирается бросить что-нибудь, у него может возникнуть конфликтующий или конкурирующий импульс, который скажет ему: «Не бросай, ты можешь сделать кому-нибудь больно». Если раньше его день проходил либо «хорошо», либо «плохо», теперь ребенок может сказать вам, что день прошел «и так и эдак». Теперь он может рассказать, что ему хотелось взять чужую вещь, но он не стал этого делать, потому что знает, что это плохо. Когда дети вступают в переход от 5 к 7 годам, у них появляется способность учитывать две стороны одного явления одновременно и сочетать две разных мысли.[39 - White, S. Evidence for a hierarchical arrangement of learning processes // Advances in Child Development and Behavior. – 1965. – № 2. – Р. 187–220.] Именно смешивание чувств и мыслей в префронтальной коре в конце концов тормозит неуравновешенные действия и порождает самоконтроль. Антидотом для сильных эмоций и импульсов оказываются конкурирующие сильные эмоции и импульсы – если их свести вместе, они производят парализующий эффект. Внутренний конфликт, созданный противоречивыми чувствами и мыслями, ставит энергию эмоций на паузу. Например, ответом на страх является желание, и это порождает мужество. Ответом на фрустрацию становится забота, и это порождает терпение. Когда чувствам и мыслям предоставляется достаточно места и их конфликт поощряется, начинается «поединок». Цель – сплести вместе эмоции и мысли, что приведет к более зрелому характеру.
Рис. 2.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Рис. 2.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Когда вместе с интеграцией полушарий созревает префронтальная кора, маленький ребенок преобразуется как личность, и дошкольные времена подойдут к концу. Важность перехода от 5 к 7 годам как вехи в развитии ребенка нельзя переоценить. Это главный ответ на проблемы, присущие дошкольному возрасту, и место зарождения как личностной, так и социальной интеграции.
Ребенок с личностной интеграцией сможет двигаться на пути к цели, думать, прежде чем говорить, и сдерживаться, когда раздражен. Он будет выглядеть более разумным и рассудительным, его логическое мышление будет сложнее. Способность к связному повествованию теперь сможет сформировать и обеспечить ребенку последовательный образ своего «я»,[40 - Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.] который позволит ему быть вместе с другими людьми, не теряя ощущения того, кто он такой. Ребенок совершит скачок в развитии, у него появляется самосознание, сдержанность и способность к концентрации внимания[41 - Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000.] Импульсивность отступит, и ребенок станет более сдержанным и не таким возбудимым. Родителей должны обрадовать такие признаки самоконтроля у детей – одна из самых важных, переломных вех в развитии ребенка раннего возраста.
Что касается социальной интеграции, способность контролировать свои импульсы поможет ребенку встроиться в окружающую среду, где необходимы умение соблюдать очередность, объективное восприятие и чуткость. Ему будет легче сходиться с другими людьми и считывать сигналы в социальном взаимодействии. Исторически сложилось так, что завершение перехода от 5 к 7 годам в большинстве образовательных систем определяло готовность ребенка к школьным занятиям.[42 - Sameroff, A. J. The Five to Seven Year Shift: The Age of Reason and Responsibility / A. J. Sameroff, M. M. Haith. – Chicago: University of Chicago Press, 1996.] Кроме того, исследования мировых культурных обычаев показывают, что детям этой возрастной группы доверяют больше обязанностей по хозяйству.[43 - Thomas S. Weisner, The 5 to 7 Transition as an Ecocultural Project, in Sameroff and Haith, eds., The Five to Seven Year Shift, pp. 295–326.] Развитие мозга спонтанно, но не неизбежно. Здоровое развитие опирается на доступность фигур привязанности и на то, как они заботятся об эмоциональной системе ребенка.[44 - Siegel, The Developing Mind; Герхардт, Сью, Как любовь формирует мозг ребенка (М.: Этерна, 2012); Ньюфелд Г., Матэ Г., Не упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники (М.: Ресурс, 2015); Thomas Lewis, Fari Amini, and Richard Lannon, A General Theory of Love (New York: Random House, 2000).] Созревание мозга обеспечивает естественное решение проблем дошкольного возраста, но его нельзя ни ускорить, ни подтолкнуть, ни наработать на практике. Дети растут, когда взрослые окружают их «садами» отношений, в которых можно играть и процветать.
Чувствительные дети-орхидеи и интеграция мозга
Примерно на каждого пятого ребенка окружающая среда оказывает более сильное возбуждающее действие, чем на его сверстников.[45 - W. Thomas Boyce and Bruce J. Ellis, Biological sensitivity to context: I. An evolutionary-developmental theory of the origins and functions of stress reactivity // Development and Psychopathology 17 (2005): 271–301.] Кажется, что эти дети перегружаются быстрее других, более тревожны, впечатлительны и ранимы, более бурно и остро реагируют, обладают вспыльчивым нравом. Чувствительных детей называют орхидеями в отличие от детей, растущих легко, как одуванчики.
Чувствительные дети демонстрируют более высокую восприимчивость и лучшую способность впитывать окружающую среду с помощью органов чувств. Как будто у них есть радиоантенны, настроенные на максимальную силу приема, чтобы не пропустить ни одного сигнала. Несмотря на то, что у разных детей может быть разный тип и уровень восприимчивости, сенсорная реакция будет сильнее обычной в областях зрения, слуха, осязания, вкуса, обоняния, кинестезии/проприоцепции[46 - Кинестезия/проприоцепция – сенсорная интеграция. Кинестетические ощущения – это ощущения, которые истекают из мышц, которые позволяют нам определять позицию нашего тела, без контроля зрения. Поэтому чувство кинестезии называется чувством позиции тела. Благодаря правильному чувству кинестезии мы умеем выполнять целесообразные движения без того, чтобы смотреть на то, что мы делаем.] (они связаны с физическим напряжением или химическим состоянием организма) и эмоций/восприятия. Комбинации бесконечны, и у каждого ребенка будет свой спектр восприимчивости каждым из органов чувств.
Чувствительные дети могут жаловаться, что ярлычки на одежде слишком колючие, что звуки слишком громкие, запахи слишком сильные или что какая-то еда отвратительна на вкус. Завладеть их вниманием может быть нелегко, так как они находятся под постоянной бомбардировкой сенсорной информацией и испытывают перегрузку. Кроме того, по сравнению с другими детьми они кажутся смышлеными от природы – благодаря повышенной восприимчивости к информации и стимуляции. Взрослые могут считать, что чувствительные дети слишком остро реагируют, но это всего лишь отражение их огромного внутреннего мира. Мама одного 5-летнего мальчика была удивлена его реакцией на изменение места проведения урока музыки:
Джейкобу так нравилась учительница музыки, что, когда ей пришлось изменить место проведения занятий, мы последовали за ней – из залитого солнцем класса неподалеку от нашего дома в темный подвал музыкальной школы, где она теперь преподавала. На первом уроке Джейкоб никак не мог успокоиться на новом месте и несколько раз выбегал из класса. На втором уроке он так сильно возбудился, что стал прыгать вверх-вниз и случайно приземлился на учительницу. На следующий день, когда он был спокоен, я его спросила, нет ли чего-то такого, что ему не нравится на новом месте. «Лампы жужжат, – объяснил он. – Из-за этого я ничего не слышу».
Дети-орхидеи более чувствительны к методам воспитания – в зависимости от среды они либо чахнут, либо расцветают.[47 - Boyce and Ellis, Biological sensitivity to context.] Когда они растут в стрессовых условиях, это оказывает на них большее влияние, чем на покладистых «одуванчиков». В неблагоприятных условиях чувствительные дети чаще страдают психическими отклонениями, зависимостями и предрасположенностью к правонарушениям.[48 - Dobbs D., The science of success // The Atlantic (December 2009), http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2009/12/the-science-of-success/307761/.] Однако, когда их растят в идеальных условиях с заботящимися взрослыми, они могут превзойти в развитии своих сверстников-одуванчиков: «Ребенок-орхидея превращается в цветок необыкновенной утонченности и красоты».[49 - Boyce and Ellis, Biological sensitivity to context.]Отношения, в которых растут такие дети, оказывают решающее влияние на их развитие.
Повышенная восприимчивость чувствительного ребенка к окружающей среде может продлить интеграцию мозга: им может потребоваться еще один или два года для созревания в зависимости от степени чувствительности и окружающей среды. В это время создаются и интегрируются дополнительные нейронные проводящие пути для приспособления к повышенной сенсорной восприимчивости.[50 - Ньюфелд Г., Интенсив I: Понимать детей / курс (Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013), http://neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids/.] Наши задачи: обеспечить такие условия, чтобы ребенок-орхидея смог найти покой в заботе взрослых, предоставить достаточно простора для игры и сберечь его эмоциональную уязвимость, несмотря на душевные страдания.
Одна из распространенных ошибок, которую допускают с чувствительными детьми, – это перегрузка сенсорной информацией из-за того, что они такие смышленые от природы. Больше не значит лучше. Это может вызвать защитную реакцию, которая вообще отключит поступление сенсорной информации. Чувствительным детям нужно время и пространство, в том числе большой простор для игры, чтобы обрабатывать все стимулы, которые они получают.
Маленькие дети в действии: одна мысль или чувство за раз
Несмотря на то, что мы понимаем, что у маленьких детей мозг находится в процессе развития, это не мешает нам возлагать надежды на их поведение, не соответствующие их возможностям. Их постоянно совершенствующаяся и проявляющаяся природа, подобная «красавице» и «чудовищу», сама подсказывает нам, взрослым, то, как о них нужно заботиться. Далее перечислены шесть проблем, которые возникают из-за отсутствия личностной и социальной интеграции у маленьких детей.
1. Когда маленькие дети пытаются понять окружающий мир, они «заполняют пропуски».
Маленькие дети не способны учитывать контекст и принимать в расчет более одного элемента при решении проблемы. Они видят мир только с одной стороны в каждый момент времени, и это не дает им возможности заметить многие сигналы и детали ситуативной информации, которую взрослые воспринимают как само собой разумеющееся. Они не могут считать контекст, потому что не способны удерживать в голове разные точки зрения одновременно. Например, одна беременная мама взяла с собой 3,5-летнего сына на УЗИ, чтобы он впервые посмотрел на малыша. Он стал безутешно плакать, увидев как малыш движется на экране. Мама начала его успокаивать: «Все хорошо, с малышом все в порядке, не волнуйся!» На что мальчик закричал: «Нет, мамочка, нет! Зачем ты его съела?!» У родителей и маленьких детей редко бывает одинаковый взгляд на мир, и это приводит ко многим недоразумениям.
Дети не останавливаются, чтобы рассмотреть все детали, прежде чем двигаться дальше. Как известно, они заполняют пропуски, когда у них возникает такая необходимость. Например, когда мама спросила 5-летнего сына Алекса, как появляются дети, после того как у него прошло занятие по половому воспитанию в детском саду, к ее изумлению тот ответил: «Папа сажает курицу в маму, и она откладывает яйца». Маленьких детей не беспокоит собственное невежество, поскольку они не видят пробелов в своих познаниях. Папа сказал своему 3-летнему сыну: «Прекрати грызть ногти, или все микробы попадут тебе в рот, и ты заболеешь». Ребенок ответил: «Не волнуйся, пап, я уже разгрыз всех микробов, которые там были». Маленькие дети буквальны и прямолинейны в своих толкованиях окружающего мира, что часто бывает забавно. Один мальчик рассказал матери: «Когда я был маленьким, я думал, что персидские кошки едят персики. Я очень удивился, когда узнал, что это не так».
2. Маленькие дети говорят все начистоту, а также все хорошо понимают, но ведут себя по-другому.
Маленькие дети неуравновешенны в выражении чувств и переживаниях, у них нет самоконтроля. Они не думают, прежде чем делать, они просто действуют в соответствии с инстинктами и эмоциями. В их образе мыслей не существует политической или социальной корректности, они свободно делятся своими идеями. Ребенка в детском саду попросили нарисовать свое самое большое достижение. Педагог спросила, что он нарисовал, и он ответил: «Это я рождаюсь. Это влагалище моей мамы, а это моя голова, вылезающая оттуда». Наверное, многим знакомо, как маленькие дети разглашают разные подробности о своей семье, например: «Бабушка, у тебя короткие ноги» или «Мне надо поспать, чтобы мама пришла в себя». Даже при чужих маленькие дети кричат, не задумываясь: «Вытри мне попу!», – или говорят гостю: «Мне не нравится твой подарок». Честность маленького ребенка может как поднять настроение, так и смутить. Одна девочка спросила у мамы, посмотрев, что она готовит: «Почему ты всегда готовишь нам невкусную еду?»
Это целое дело – сохранить прямоту маленького ребенка и не переборщить с реакцией или не застыдить его за верность самому себе. Если мы приветствуем постижение детьми окружающего мира, мы должны поощрять их стремление рассказывать о том, что они узнали. При нормальном развитии маленькие дети в конце концов начинают думать перед тем, как говорить. До этого момента им нужно пространство для познания мира таким, какой он предстает перед ними, хотя мы, конечно, можем советовать им делать это наедине с нами.
Маленькие дети не умеют хранить секреты. Причиной этому является их неспособность уделять внимание более чем одной мысли одновременно. Несмотря на благие намерения держать что-то в тайне, они забывают об этом в нужный момент из-за того, что на передний план выходит возбуждение. Поэтому маленькие дети не способны по-настоящему лгать: они не могут одновременно удерживать в голове и истину, и ложь. Без всякой задней мысли или внутреннего конфликта они искренне верят в то, что говорят нам. Одна мама 3-летней девочки рассказывала: «Как-то я спросила у Евы, не знает ли она, как на моих свежевыпеченных шоколадных кексах оказались отпечатки пальцев. С невинным видом она ответила: «Не знаю», – несмотря на тот факт, что мы были дома вдвоем. Через пять минут я спросила: «Тебе понравились кексы?» Ева посмотрела на меня и сказала: «Мамочка, они такие вкусные!»» Ирония заключается в том, что обман – это шаг к зрелости. Нужна изощренность, чтобы суметь отвлечь человека от того, что вы не хотите ему показывать. Для этого требуется способность обдумывать, видеть перспективу и учитывать контекст.
Маленькие дети не могут не поддаваться своим инстинктам и чувствам. Они обещают больше никогда никого не бить, чтобы всего лишь через две минуты совершить тот же самый проступок. В восприятии маленьких детей их импульсы и действия не подвластны им или независимы от них. Они могут быть точно так же удивлены, когда их ручки начинают драться или когда их зубы хотят кусаться. Матиас, 4-летний мальчик, спросил у мамы: «Как мои руки могут бить того, кого я люблю?» Они часто вступают в споры с другими маленькими детьми, некрасиво нападая на чужую территорию и собственность. Каждый выражает фрустрацию по-своему, а сильные эмоции затмевают благие намерения. Маленькие дети не думают. Они реагируют, переходят в атаку и поддаются импульсам – именно так выглядит маленький ребенок в действии. Способность испытывать только одно чувство или мысль за один раз является причиной вспышек раздражения и агрессии.
Отсутствие внутреннего конфликта у маленьких детей приводит не только ко вспышкам раздражения, но и ко взрывам веселья. Если маленькие брызги оказались забавными, то большие брызги будут еще забавнее. Причина целительных свойств объятий маленьких детей и заразительности их смеха – в неподдельной радости. Маленький ребенок по-настоящему обожает тех, кто пленил его сердце, в его восхищении нет никаких скрытых мотивов или нерешенных проблем. У него нет на сердце горечи, неоправданных ожиданий и обид. Его любовь чиста в своем выражении. Одна мама рассказывала: «Под конец жизни прадедушка изрядно раздражался по поводу своего слабеющего тела и поездок в больницу. Одной из его последних настоящих радостей было времяпрепровождение с младшими правнуками. Их невинность оказывалась тем самым лекарством, которое было нужно прадеду. Их объятья обладали магическими свойствами и улучшали состояние его организма». Маленькие дети испытывают счастье, потому что не стеснены возможностью утраты. Неведение действительно может быть блаженным.
3. Умеренности не существует, или Все серьезно.
Маленьким детям свойственны реакции вытеснения, подобные маятнику. Их бросает от одних переживаний или эмоций к следующим. Умеренности или середины нет, а справедливость – это когда они получают, что хотят. Они могут уступить, чтобы через секунду развернуться на 180 градусов и изо всех сил настаивать на своем. Их картина мира либо черная, либо белая, серый цвет отсутствует напрочь. Но не только маленьких детей качает от одной эмоции к другой, вместе с ними качает и их родителей. Исследование удовлетворенности материнством/отцовством показало, что родителей маленьких детей сильнее качало от радости к фрустрации, чем бездетных участников контрольной группы.[51 - Angus Deaton and Arthur A. Stone, Evaluative and hedonic wellbeing among those with and without children at home // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 111 (2014): 1328–33.] Так как маленькие дети могут испытывать только одну эмоцию за один раз, одно чувство может вытеснять другое, приводя взрослых в замешательство. Например, я наблюдала за 4-летним мальчиком, который огорчился, когда пришла пора уходить с пляжа. Когда мама попыталась успокоить его, он ее ударил. Она отошла от него и сказала: «Нет, Феликс, драться нельзя». Когда он увидел, что мама злится и отступает назад, его фрустрация быстро сменилась страхом. Он с тревогой закричал: «Мама, мама, мама!» Увидев терзания сына, она бросилась к нему обратно. Как только произошло воссоединение, его тревога стихла, чтобы тут же смениться остаточной фрустрацией по поводу того, что надо уходить с пляжа. Он снова ударил маму, та отошла и сказала: «Нет, Феликс! Я же сказала, не дерись. Я не собираюсь помогать тебе, если ты продолжаешь драться!» Как только перед ним снова забрезжила угроза разделения, вернулась и тревога, и он стал звать маму. Пока его мама возвращалась и брала его на руки, я, затаив дыхание, ждала неизбежного. Стоило страхам Феликса успокоиться, как вернулись кулаки, и он снова стукнул маму. Я наблюдала, как они ходят по кругу от одного чувства к другому, как белки в колесе вытесняемых эмоций. А Феликсу была нужна помощь в переходе от фрустрации к слезам грусти, о чем мы поговорим в главе 7.
4. Лишь что-то одно в поле зрения, словно у лошади в шорах.
Маленькие дети не могут действовать, исходя из двух точек отсчета одновременно, и именно поэтому волшебство и фантазия оживают в мире маленького ребенка. Их не беспокоит отсутствие логики в том, как Санта-Клаус может разнести всем подарки, как зубные феи меняют зубы на монетки и как пасхальные зайцы раскладывают шоколадные яйца. Они не видят общей картины и пробелов в логике волшебных сказок. Неспособность сверить две мысли порождает наивность и веру во все, что им говорят. Этот волшебный период подойдет к концу, когда они смогут видеть две стороны истории. Я помню свое изумление, когда однажды я посмотрела на Санта-Клауса и поняла, что это еще и мой дедушка. Я была поражена таким как будто двойным видением – раньше я такого не испытывала. И хотя взрослые отрицали истинность этого наблюдения, я была непоколебима. Несмотря на то, что этой ночью я лишилась Санты и многого другого волшебства, к 7 годам я обрела перспективу, понимание контекста и способность осмыслять мир более сложным способом.
Маленьким детям очень сложно ориентироваться более чем на одного человека одновременно. Ребенок может искренне признаться в любви к папочке и затем тут же изменить свое мнение, заявив: «Я тебя больше не люблю. Хочу к мамочке!» Родитель может почувствовать себя отвергнутым, но обычно эти высказывания не имеют к нему никакого отношения и связаны лишь с неспособностью ребенка уделять внимание более чем одному человеку в каждый момент времени. Если, забирая ребенка из детского сада, вы начнете беседовать с воспитательницей, это может привести к замешательству или раздражению у ребенка. Ему будет непонятно, на какого взрослого ориентироваться в данный момент. Это похоже на детскую игру с недостающим стулом, только выбывающим все время оказывается кто-то из взрослых.
Неспособность маленького ребенка действовать, исходя из двух точек отсчета, означает, что, когда он увлечен чем-то одним, обычно он невнимателен ко всему остальному, что происходит вокруг, – например, во время игры он может не услышать, как его зовут обедать. Вплоть до перехода от 5 к 7 годам (от 7 к 9 для чувствительных детей) система внимания находится в процессе развития, и иногда дети могут не слушать, что им говорят, делать ошибки по рассеянности, терять внимание к задачам, которые уже не интересны, легко отвлекаться, испытывать трудности с организованностью, терять вещи и выглядеть забывчивыми.
При диагностировании проблем с вниманием важно учитывать незрелость системы внимания у маленьких детей и их неспособность концентрироваться более чем на одной вещи одновременно. Маленькие дети естественным образом оказываются невнимательными, импульсивными и гиперактивными, что соответствует многим диагностическим критериям, которые используются для оценки наличия таких проблем. Количество случаев постановки детям диагноза «синдром дефицита внимания и гиперактивности» (СДВГ) выросло в 6 раз с 1980 года до 2000-го,[52 - William N. Evans, Melinda S. Morrill, and Stephen T. Parente, Measuring inappropriate medical diagnosis and treatment in survey data: The case of ADHD among school-age children // Journal of Health Economics 29 (2010): 657–673.] и теперь это самое распространенное неврологическое расстройство в детском возрасте.[53 - Chandra S. Sripada, Daniel Kessler, and Mike Angstadt, Lag in maturation of the brain’s intrinsic functional architecture in attention-deficit/ hyperactivity disorder // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 111 (2014): 14259–14264.] В Канаде всего за четыре года стали на 55 % чаще назначать детям до 17 лет «Риталин»,[54 - «Риталин» – метилфенидат (лат. Methylphenidatum) – лекарственное средство из группы психостимуляторов. Метилфенидат в России и ряде других стран (Оман, Йемен, Таиланд, Того, Нигерия и др.) изъят из оборота лекарственных средств и запрещен к продаже. В то же время в некоторых странах (в частности, в США, Канаде, Великобритании, Германии, Франции, Бельгии, Австралии, Нидерландах, Швеции, Норвегии, Италии (с 2007 г.), Турции, Испании, Бразилии, Аргентине, Португалии, Израиле, Японии) используется для лечения синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).] широко используемый для лечения СДВГ стимулятор.[55 - Carolyn Abraham, Failing boys: Part 3: Are we medicating a disorder or treating boyhood as a disease? // The Globe and Mail (18 October 2010), http://www.theglobeandmail.com/news/national/time-to-lead/part-3-are-we-medicating-a-disorder-or-treating-boyhood-as-a-disease/article4330080/?page=all.] Протоколы постановки диагноза СДВГ Американской Академии педиатрии позволяют обследовать детей уже с 4-летнего возраста,[56 - Subcommittee on Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder, Steering Committee on Quality Improvement and Management, ADHD: Clinical practice guideline for the diagnosis, evaluation, and treatment of attention-deficit/hyper-activity disorder in children and adolescents // Pediatrics 128 (2011): 1007–1022.] несмотря на то, что, как правило, интеграция мозга происходит между 5 и 7 годами, а у чувствительных детей между 7 и 9. В результате диагноз СДВГ гораздо чаще ставят детям с незрелой системой внимания, а не с нарушениями мозга.[57 - Eric R. Coon, Ricardo A. Quinonez, Virginia A. Moyer, and Alan R. Schroeder, Overdiagnosis: How our compulsion for diagnosis may be harming children // Pediatrics 134 (2014): 1013–1023; Polly Christine Ford-Jones, Misdiagnosis of attention deficit hyperactivity disorder: ‘Normal behaviour’ and relative maturity // Paediatrics & Child Health 20 (2015): 200–202.] Проблема ошибочной диагностики у маленьких детей реальна – такие выводы были сделаны на основе нескольких исследований, проведенных в старших группах детских садов Канады и США. 60 % детей с наиболее вероятным диагнозом СДВГ были самыми младшими в своей группе.[58 - Todd E. Elder, The importance of relative standards in ADHD diagnoses: Evidence based on exact birth dates // Journal of Health Economics 29 (2010): 641–656.Ричард Морроу вместе с коллегами из Университета Британской Колумбии (Канада) сравнили частоту постановки диагноза СДВГ у младших детей (родившихся в течение месяца перед верхней границей сроков приема в класс) и старших детей (родившихся в течение месяца после нижней границы сроков приема) в выборке более 900 000 детей старше 11 лет. Они обнаружили, что младшие мальчики на 30 % чаще получали диагноз СДВГ, чем старшие, а младшие девочки – на 70 % чаще, чем старшие (R. L. Morrow, E. J. Garland, J. M. Wright, M. Maclure, S. Taylor, and C. R. Dormuth, Influence of relative age on diagnosis and treatment of attention-deficit/hyperactivity disorder in children, Canadian Medical Association Journal 184 [2012]: 755–762). Как утверждает Тодд Элдер, если в основе диагноза СДВГ лежит неврологическое нарушение в развитии, то частота его постановки не должна различаться в зависимости от даты рождения ребенка (Elder, The importance of relative standards in ADHD diagnoses). Более того, по утверждению Шоу и его коллег, дети, которым был поставлен диагноз СДВГ, могут перерасти его симптомы за 3 года развития префронтальной коры (Shaw et al., Attention-deficit/hyperactivity disorder is characterized by a delay). Подобным образом, Гиллиам обнаружил, что структура мозга, отвечающая за установление связей между префронтальными долями у детей с диагнозом СДВГ обладала задержкой в ходе развития; незрелость – это вероятное объяснение, а созревание – возможное средство в решении проблем с вниманием у маленьких детей (M. Gilliam, M. Stockman, M. Malek, W. Sharp, D.Greenstein, F. Lalonde, L. Clasen, J. Giedd, J. Rapoport, and P. Shaw, Developmental trajectories of the corpus callosum in attention-deficit/hyperactivity disorder // Biological Psychiatry 69 [2011]: 839–846).Не только дети из старшей группы детского сада подвержены большему риску получения диагноза проблем с вниманием, но также, как заявляет Американская Академия педиатрии: «Появляются свидетельства расширения возрастного диапазона, получающего соответствующие рекомендации, и теперь в него входят дети возраста младшей и средней группы детского сада и подростки» (Subcommittee on Attention-Deficit/ Hyperactivity Disorder, ADHD, p. 2). Учитывая отсутствие каких-либо маркеров для СДВГ и то, что диагностика опирается только на описание поведения, незрелость может быть ошибочно принята за нарушение, как утверждает Форд-Джонс; основания для беспокойства вызывают последствия применения стимулирующих препаратов для развития и «ограниченная информация о воздействии и об опыте использования психостимуляторов у детей от 4 до 5 лет» (Ford-Jones, Misdiagnosis of attention deficit hyperactivity disorder).]
5. Нужна только игра, а не труд.
Маленькие дети не способны постичь идею труда и действовать целенаправленно, чем-то жертвуя. Это может волновать родителей, которые считают, что настойчивость и жертвы – ключ к успеху в жизни, начиная со спорта и хобби и заканчивая школой и работой. Их выводит из себя детская недальновидность, очевидное отсутствие мотивации и склонность слишком легко сдаваться, когда становится трудно. Понятие труда не осознается маленькими детьми, поскольку без смешанных чувств и мыслей они не способны отсрочить вознаграждение. Для того чтобы трудиться, вам нужно воздерживаться от удовольствия и пробиваться через возможную фрустрацию.
Отец 4-летнего мальчика поделился следующей историей:
Я взял сына на гольф. Ему было весело, пока его не раздосадовал мячик, не желавший попадать, куда он хотел. Я ему сказал, что нужно терпение, но он разозлился, швырнул клюшку и сказал, что больше не будет играть. Я сказал, чтобы он продолжил попытки и приложил побольше усилий, но он в ответ громко завопил. Что мне делать, когда он так поступает? Он ленивый? Он никогда не старается что-то сделать, просто сдается, когда становится слишком сложно. Меня это не устраивает.
Как только отец понял, что его сын в силу возраста не способен упорно трудиться на пути к цели, он снизил свои ожидания по отношению к нему.
Лучший способ помочь маленькому ребенку настойчиво работать над задачей – привнести туда элемент игры, этой полной противоположности труда. Наши ожидания, вынуждающие их трудиться слишком рано, приводят к обратным результатам и вызывают фрустрацию и сопротивление.
6. Либо «я», либо «ты», но только не «мы».
Маленький ребенок может быть занят только одним человеком в каждый момент времени, и, как правило, это он сам. Дети направляют внимание либо на себя, либо на другого человека, из-за чего кажутся либо крайне эгоцентричными, либо чьими-то страстными поклонниками. Поскольку у них в голове есть место только для одного человека, они не могут быть вместе, не теряя себя. Маленькие дети делают переход не от «я» к «мы», а от «я» к «ты».
У ребенка появляется ясное ощущение своего «я» к двум годам, до этого он не видит мир отдельно от себя.[59 - Крейн У., Теории развития. Секреты формирования личности. 5-е международное издание (СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2002).] Одной из целей раннего детства является развитие этого проявляющегося «я» и его укрепление. Детям понадобится пространство, время и поддержка, чтобы понять, кто они такие. Им не нужно, чтобы их преждевременно заполняли чужими потребностями и желаниями. Целостность и индивидуальность в дошкольном возрасте – это предпосылка для того, чтобы стать полноценным членом общества во взрослом возрасте.
Маленькие дети кажутся нечуткими, когда действуют, исходя из своих собственных нужд. Ребенку ничего не стоит сказать «Возьми меня на ручки», невзирая на то, что у мамы в руках продукты или младшая сестра. Дети могут проявлять заботу и о других, например, отдавая свое имущество, но лишь затем, чтобы вскоре потребовать его обратно. Сейчас в раннем детстве делают упор на умении ладить с другими и учитывать их потребности, и это отодвигает более важную цель развития. В первую очередь маленьким детям нужно понять, кто они. Личностная интеграция и развитие индивидуальности предшествуют социальной интеграции и взаимозависимости.
Стратегии решения проблем с незрелостью
Натура маленького ребенка – это отчасти «красавица», отчасти «чудовище». Родителям остается с нетерпением ждать развития самоконтроля, терпения и чуткости. Несмотря на то, что развитие мозга нельзя ускорить, есть целый ряд стратегий решения проблемы с незрелостью, которые будут способствовать росту и позволят выиграть время, пока зрелость не даст окончательный ответ на импульсивное, нечуткое и эгоцентричное поведение.
1. Руководство как средство от незрелости.
Взрослые могут компенсировать незрелость маленьких детей, взяв на себя ответственность за то, чтобы те не попадали в неприятности. Для этого необходимо предупреждать проблемы до того, как они случились. Заботливая позиция вместо карательной – это один из ключей к тому, как справляться с незрелостью. Маленьким детям сложно играть с другими детьми без присмотра взрослых, делиться любимыми игрушками или самостоятельно договариваться о правилах общения на площадке. Когда они взаимодействуют друг с другом, им необходим надзор и руководство взрослых. Чем лучше родители понимают детей, тем успешней они предугадывают моменты, когда ребенок может попасть в неприятности, и предупреждают их.
Если случаются проблемы, стоит задать себе такие вопросы: не была ли ситуация, в которой находился ребенок, не по силам для него с точки зрения развития, мог ли он выдержать это, были ли ожидания по поводу поведения реалистичными? Размышляя об инцидентах, родители могут обнаружить, что ребенок предстает перед ними в совершенно ином свете. Одна мама поделилась: «Я взяла ребенка в игровой центр, но через час он стал неуправляемым. Задним числом я понимаю, что он на самом деле просто не выдержал. Лучше бы мы пришли на полчаса».
2. Используйте распорядок и режим для управления поведением.
Распорядок и режим могут компенсировать отсутствие организационных и социальных способностей у ребенка. Когда маленькие дети привыкают к режиму, им уже не требуются подробные указания, и остается минимум возможностей для экспромта. Распорядок и режим руководят поведением и ожиданиями, что помогает маленькому ребенку казаться более зрелым, чем он есть на самом деле. Учитывая, что маленькие дети не видят перспективу и оперируют неполной информацией, распорядок и режим помогут компенсировать их пробелы в понимании. Ритуалы могут быть частью таких ежедневных событий, как утренний подъем, приемы пищи и отход ко сну. Благодаря режиму все это может проходить более гладко, поскольку ребенок знает, чего ожидать каждый день в одно и то же время. Кроме того, распорядок дает детям ощущение безопасности. Одна воспитательница домашнего детского сада рассказала: «Обычно мы обедаем у меня на кухне, но один раз для разнообразия я устроила детям пикник на заднем дворе. Когда мы вернулись в дом, все уселись к столу в кухне в ожидании обеда. Казалось, они не могли двигаться дальше, пока не будут соблюдены все привычные ритуалы».
3. Станьте режиссером действий незрелых детей.
Маленькие дети не способны считывать все социальные знаки и всегда понимать, чего от них ожидают в разных ситуациях. Режиссируя действия маленького ребенка, взрослый целенаправленно дает ему примеры поведения, инструкции или ориентиры для ситуаций, где тот может прийти в замешательство или где ему нужно выглядеть зрелым. Например, взрослый может создать сценарий для взаимодействия при приветствии: «Можешь обнять, но лучше не целуй в губы». Можно рассказывать заранее, что предстоит: «На занятиях в детском саду вы будете сидеть в кружочке и поднимать руку, чтобы сказать что-то». Если взрослый сможет предугадать и учесть значение новых ситуаций для маленького ребенка, у него лучше получится дать предварительные инструкции по поводу адекватного поведения. Если ребенок не привязан к взрослому, дающему указания, едва ли он будет их выполнять. Лишь крепкие отношения пробуждают в ребенке желание следовать инструкциям.
4. Сохраняйте альфа-позицию и избегайте вытеснения детских эмоций.
Когда маленький ребенок взрывается от эмоций или ведет себя незрело, взрослым необходимо вмешаться, чтобы справиться с ситуацией с позиции заботы. Это относится как к случаям на детских площадках, так и к конфликтам между братьями и сестрами. В таких ситуациях важно сохранять ваши взаимоотношения невредимыми и не вытеснять одну эмоцию ребенка другой. Например, когда маленький ребенок фрустрирован и разражается гневными тирадами, взрослый может вызвать в нем тревогу криком или угрозами, чтобы тот прекратил. Фрустрацию ребенка сменит страх, что может усугубить его эмоциональное состояние. Помимо этого, вытесняя первую эмоцию ребенка, мы лишаем его возможности понять, что его взволновало изначально.
Бо?льшая часть проблемного поведения у детей вызвана фрустрацией или тревогой, и для того чтобы научить ребенка заменять словами удары, пинки, тычки и крики, мы должны дать ему возможность связать свои импульсы с названиями чувств. Для этого нам нужно признавать и отражать чувства детей, называя словами их импульсы. Когда мы вызываем у ребенка тревогу, чтобы он нас слушался, мы, скорее всего, мешаем ему понять, какую эмоцию он испытывал до этого. Вытесненные эмоции позже могут быть направлены на других детей, домашних животных или игрушки. В главе 6 мы рассмотрим детские эмоции, а в главе 7 остановимся подробнее на фрустрации и агрессии.
5. Поощряйте внутренний конфликт и диссонанс.
Взрослые могут дать маленькому ребенку пример того, как мозг естественным образом интегрирует конфликтующие чувства и мысли с помощью таких фраз, как: «С одной стороны, я чувствую это, с другой стороны, я хочу сделать то», или «А если посмотреть иначе…», или «У меня смешанные чувства по этому поводу». Когда взрослые показывают, что выражать внутренний конфликт и диссонанс нормально, ребенок получает посыл, что в учете нескольких точек зрения и чувств при принятии решения есть и свои плюсы.
Появление смешанных мыслей и чувств
Родители часто спрашивают, когда ожидать появления признаков интеграции чувств и мыслей и как это выглядит. Несмотря на то, что конкретные сроки различаются, есть ряд общих признаков, которые при идеальном развитии могут начать появляться с 4 лет и встречаются все чаще к 5 годам.
Размышления – это один из первых признаков того, что префронтальная кора мозга маленького ребенка превращается в «чашу для смешивания» конфликтующих мыслей и чувств. Я спросила у папы 4,5-летней девочки Мейв, замечал ли он у нее какие-либо признаки размышлений, на что он ответил: «Забавно, что вы об этом спрашиваете, потому что как раз вчера вечером, когда официантка спросила, закончила ли Мейв свой обед, та посмотрела на нее и сказала, помедлив: «Может быть». У Мейв был задумчивый взгляд, как будто она ищет ответ у себя в голове. Потом она снова посмотрела на официантку и сказала: «Да, мой животик говорит, что я наелась»». Признаки размышлений могут появляться едва ощутимо, как здесь – пауза перед тем, как продолжить, или несколько секунд молчания перед тем, как сказать. Спонтанные раздумья могут начать появляться около 4 лет, быстро возникая и пропадая. Взрослые могут побуждать ребенка этого возраста к размышлениям, спрашивая его, что он думает, но нельзя на этом настаивать, делать эти расспросы неестественными или превращать их в какие-то специальные занятия. Можно просто успокоиться, что признаки зрелости уже появляются.
В процессе превращения префронтальной коры в «чашу для смешивания» конфликтующие мысли появляются раньше смешанных чувств. Эмоции – мощные сигналы, и это усложняет их смешивание. Когда начинают смешиваться мысли, маленький ребенок может сказать: «С одной стороны, я хочу пойти в парк, а с другой – остаться дома». Такие противоречивые заявления показывают, что он может удерживать в голове одновременно две конфликтующих мысли. Ребенок сможет понимать шутки и игру слов, как, например, один мальчик сказал маме: «Мамочка, знаешь, что говорит кошка? Не хмуррррься!»
Мама одной девочки рассказала мне следующую историю, в которой заметно развитие смешанных чувств:
Мама (везет дочь в детский сад): Что ты расскажешь другим детям, когда будешь показывать своего ловца снов?
Табита: Я не хочу ничего показывать.
Мама: Но дома ты так хотела рассказать другим о ловце снов! Ты испугалась? Может быть, ты с одной стороны очень хочешь показать, а с другой стороны – боишься?
Табита: Мама, я ни с какой стороны не хочу показывать этим детям моего ловца снов!
Несмотря на свое разочарование по поводу того, что страх и желание не смогли смешаться, мама обрадовалась, услышав, что Табита может посмотреть не только с одной стороны. Из-за своей интенсивности страх и желание являются одними из самых сложно смешиваемых чувств. Когда удается почувствовать страх и желание одновременно, возникает мужество, которое дает возможность двигаться вперед к своим мечтам. Мужество – это не отсутствие страха, а скорее страх, уравновешенный желанием.
Когда конфликтующие чувства и импульсы начинают смешиваться, маленькие дети могут спонтанно дрожать, стискивать зубы или как-то иначе проявлять внутренний конфликт на физическом уровне. Одной половине тела может хотеться уйти, а другой – двигаться вперед, и внутреннее напряжение становится осязаемым. Мама 5,5-летней девочки описывает подобное напряжение у своей дочери: «Недавно Аманда была раздражена и собралась бросить игрушечным поездом в брата. Я была поражена, когда она не бросила поезд, а стала размахивать им над головой вперед-назад, вперед-назад. Казалось, что одна рука хочет броситься поездом, а другая – нет. Иногда Аманде удается остановиться, она меняется».
Конфликтующие чувства, которые начинают смешиваться, могут проявляться в таких высказываниях: «Сейчас я почти ненавижу тебя!», «Я немножко люблю тебя», «Хочу тебя ударить, но не буду!» Мама 4,5-летнего мальчика поделилась:
На прошлой неделе мы были на площадке, и Зака окружили малыши, которые только научились ходить. Один малыш толкнул Зака. Я бросилась к ним, но Зак не сдвинулся с места. Он просто смотрел на малыша. Вечером во время укладывания в кроватку я заговорила с ним.
Мама: Я видела, как тебя сегодня толкнул малыш на площадке. А ты не стал толкать его в ответ. Что с тобой происходило в этот момент?
Зак: Когда он меня толкнул, я чувствовал только заботу.
Мама: Заботу? И тебе не хотелось толкнуть?
Зак: Нет. Совсем не хотелось. Мне хотелось его обнять.
Мама: Обнять?! Откуда у тебя появилось такое желание?
Зак: Мама! Тому маленькому мальчику было так тяжело. Ему нужно было, чтобы его обняли.
Мама: А почему же ты этого не сделал?
Зак: Я подумал, что, если обниму его, он меня снова толкнет.
После размышлений о поведении Зака мама добавила: «Я не думаю, что поняла бы всю знаменательность нашего разговора, если бы не знала о смешанных чувствах. К тому же я сперва не догадалась, почему он застыл на месте. Но, думаю, он застрял в «борьбе» – обнять или не обнимать. Конечно, это маленький шажок, но он мне кажется невероятно важным».
По мере того, как когнитивная и эмоциональная системы будут становиться все более интегрированными, резких колебаний в поведении будет все меньше. Дети начнут видеть две стороны медали и станут более цивилизованными во взаимодействиях друг с другом. Конечно, родители могут радоваться уравновешенности, которая появляется вместе с этим, однако у маленького ребенка уже никогда не будет такой чистоты и однозначности в мыслях и чувствах. Мама 5,5-летней Анны рассказала:
Анну очень мучили смешанные чувства и мысли, когда они только начали появляться. Однажды она пыталась уснуть и пожаловалась мне, что это нечестно, что ее младшей сестре живется легче. В ярости Анна посмотрела на меня и сказала: «Я просто не могу спать, моя голова хочет думать-думать-думать. Как мне заставить ее замолчать?» Я постаралась скрыть свое воодушевление и сказала ей, что ее мозг просто становится как у взрослой девочки и теперь у него больше дел. Анна раздраженно ответила: «Я не хочу мозг как у взрослой девочки! Я просто хочу заснуть, как моя сестра».
Мы так ликуем, когда маленький ребенок становится более воспитанным, что забываем подумать о том, что будет утрачено. Уйдут чистота и невинность, которые сопутствовали восприятию мира через одну мысль или чувство в каждый момент времени. Дети больше не будут ощущать жизнь ничем не стесненной, не ограниченной и не осложненной наличием выбора. С чего бы ребенку радоваться тому, что у него теперь есть совесть, которая регулярно просыпается и вызывает конфликт мыслей и чувств? Когда префронтальная кора мозга превращается в «чашу для смешивания», спонтанно появляется естественное решение для незрелости, но внутренний мир ребенка больше никогда не будет тихим и спокойным. Тем не менее, от интеграции есть несомненная польза, как рассказывает один папа: «Я сразу понял, что у моего сына больше не мозг дошкольника, когда он пришел ко мне, сжав руку в кулак, и гордо сказал: «Смотри, папочка! Смотри, что я только что сделал! Я занес кулак над головой Сары и хотел ударить ее, но я не стал этого делать». На его лице было такое выражение гордости, будто бы он говорил: «Не могу поверить, что контролирую свое тело, когда раздражен»». Теперь можно представить себе, как ребенок будет переживать величие превращения в уравновешенную и сдержанную личность.
3
Сохраняем игру:
Защищая детство в цифровом мире
То, что внутри нас, делает нас самими собой, дает нам возможность мечтать, удивляться и сочувствовать другим людям. Именно это и есть самое главное. Именно в этом-то все и дело.
    Фред Роджерс[60 - Роджерс Фред, Напутственная речь / Middlebury College, Мидлбери, штат Вермонт, май 2001 г., http://www.middlebury.edu/newsroom/commencement/2001.]
КОГДА ГЕЙЛ БЫЛА маленькой, она мечтала о волшебных ножницах, с помощью которых можно было бы превращать рисунки в настоящие вещи. Ее отец говорил, что детская всегда была «по колено в обрезках бумаги». Увлеченность вырезанием появилась после того, как Гейл с сестрой посмотрели фильм «Оклахома!». Ножницы Гейл воплощали в жизнь ковбоев, их девушек, ранчо с лошадьми и загонами. Вместе с сестрой они с головой ушли в воображаемый мир, который сами создали. Суть их приключений вспомнить сложно, но для Гейл значимость ее игры очевидна. Спустя 60 с лишним лет эти рисунки могут многое рассказать о том, кем стала Гейл и что было делом ее жизни.
Образы играли особую роль в жизни Гейл и повлияли на выбор ее призвания: она стала художницей. Они были жизненно необходимы для ее хорошего самочувствия, и она интуитивно находила через них самовыражение. Гейл всегда лучше училась в визуальной среде, тексты и рассказы учителей в школе заставляли ее скучать. Ей казалось, что образы в рисунках и живописи будто бы попали в плен и стремятся вырваться на свободу и оказаться понятыми. Она видела мир как матрицу образов и выделяла каждый из них, давая им жизнь. Рисуя, вырезая, занимаясь шитьем, лепкой или литьем, она наполняла каждый образ более глубоким значением.
Следуя своей страсти, она получила высшее образование в области гончарного дела. Гейл посвятила бо?льшую часть своей жизни искусству, проработав до самой пенсии в Институте искусств и дизайна Эмили Карр (ныне Университет Эмили Карр). Она была удостоена почестей за «огромный вклад в деятельность гончарного сообщества и особенно в обучении керамике».[61 - BC Art Teachers’ Association, Honouring Gail Carney (2015), http://bcata.ca/about-us/tribute.] Хотя мечты Гейл о волшебных ножницах так и не стали реальностью, они помогли раскрыться увлечению на всю жизнь. Именно этот простой инструмент, вместе с достаточным простором и свободой для игры, позволил Гейл открыть в себе художницу.
Остается только гадать, кем бы стала Гейл, если бы ее растили в наши дни – во времена, когда обучение, организованные занятия, цифровые устройства и взаимодействие со сверстниками ценятся больше, чем часы, проведенные «впустую» в бесконечных играх. Как говорит психолог и защитник игры Дэвид Элкинд: «Упадок детской свободной и спонтанной игры является результатом крайне неблагоприятного стечения обстоятельств: технологических инноваций, быстрых изменений в обществе и экономической глобализации».[62 - Elkind David, Can we play? Greater Good Science Center, University of California, Berkeley (2008), http://greatergood.berkeley.edu/article/item/can_we_play.] Игра, которая так необходима маленьким детям, находится под угрозой исчезновения в цифровом мире. Это должно беспокоить нас гораздо больше, чем поведение и дисциплина дошкольников. Маленькие дети не могут «выпускать бутоны» и «цвести» в мире без игры. Именно игрой определяется сама суть того, кем они станут.
Необходимая детям игра под угрозой вымирания
Игра оказалась под ударом, несмотря на все свидетельства, демонстрирующие ее жизненную необходимость для здорового развития маленьких детей, которые наука о развитии получила за последние 75 лет.[63 - Elkind David, Can we play?] Эксперты по развитию продолжают бить в набат относительно вымирания игры, но их голоса заглушаются давлением родителей, образования правительства и культуры.[64 - Elkin David, The Power of Play: Learning What Comes Naturally (Cambridge, MA: Da Capo Press, 2007); Nancy Carlsson-Paige, Taking Back Childhood: Helping Your Kids Thrive in a Fast-Paced, Media-Saturated, Violence-Filled World (New York: Penguin, 2009); Peter Gray, Free to Learn: Why Unleashing the Instinct to Play Will Make Our Children Happier, More Self-Reliant, and Better Students for Life (New York: Basic Books, 2013); Beverly Falk, ed., Defending Childhood: Keeping the Promise of Early Education (New York: Teachers College Press, 2012).] Игру все чаще отодвигают на задний план, вместо того, чтобы поставить ее в центр раннего детства. Несмотря на молчаливое согласие по поводу важности игры, многие родители не хотят «рисковать» на своих детях, опасаясь, что те отстанут от сверстников.[65 - Madeline Levine, Teach Your Children Well: Parenting for Authentic Success (New York: Harper Perennial, 2013).] Однако развитие, происходящее в игре, – постепенное, оно не поддается тренировке или проверке. Успехи в основном незаметны, ведь индивидуальность развивается подспудно.
Необходимый детям вид игры сейчас разрушается, подавляется и пересматривается под натиском цифровых устройств и раннего обучения.[66 - Elkind David, Can we play?; Kenneth R. Ginsburg, American Academy of Pediatrics Committee on Communications, and American Academy of Pediatrics Committee on Psychosocial Aspects of Child and Family Health, The importance of play in promoting healthy child development and maintaining strong parent-child bonds // Pediatrics 119 (2007): 182–191.] Воспитатели детских садов и дошкольные педагоги сталкиваются с постоянным давлением родителей, требующих учить детей математике, чтению и использованию новых технологий. Один педагог, занимающийся детьми раннего возраста, рассказывал:
Я наблюдаю, как семьи заполняют дни детей множеством занятий. Они объясняют это тем, что хотят обеспечить детей навыками для успеха в школьные годы, дав им ранний старт. Я совершенно уверен, что дети, ранние годы которых проходят в постоянной занятости, не представляют, что такое пауза, и стремятся заполнять все свое свободное время какой угодно деятельностью, таким образом, не имея никакой возможности отдохнуть.
Когда родители и педагоги требуют результатов, роль игры в жизни маленького ребенка оказывается недооцененной, преуменьшенной и незащищенной. Несмотря на исследования, показавшие, что сегодня мозг ребенка достигает тех же когнитивных показателей, что и 100 лет назад,[67 - Marcy Guddemi, Andrea Sambrook, Sallie Wells, Kathleen Fite, Gitta Selva, and Bruce Randel, Unrealistic kindergarten expectations: Findings from Gesell Institute’s Revalidated Developmental Assessment Instrument, Proceedings from the Annual Conference for Early Childhood Research and Evaluation (2012), http://www.highscope.org/fi les/guddemim_proceedings2012.pdf.] взрослые все равно стараются ускорить развитие, притесняя, таким образом, игру.
Следующим испытанием для игры становится влияние цифровых устройств. С возросшей доступностью экранов и программ для обучения маленькие дети получают возможность развлекать сами себя как никогда раньше. Детская потребность самостоятельно догадаться о чем-то подменяется быстрым доступом к информации и ранним обучением, которое опережает собственные открытия. Современные дети избавлены от столкновения с тщетностью или утратой – в мире видеоигр можно нажать кнопку «начать заново», ввести чит-код[68 - Чит-код (англ. cheat code, cheat – жульничество, обман) – иногда отладочный код, который может быть введен в программу, чтобы изменить ход ее работы. Чаще всего применяется в компьютерных играх для прохождения трудных этапов.] или воспользоваться бесконечными жизнями. Нет места скуке и рождающимся из нее неожиданным приключениям, воспоминания о которых лелеют предыдущие поколения.
Сегодня главная задача в воспитании детей – создать условия, которые будут оберегать пространство и время для игры. Это означает плыть против культурного течения, которое считает игру легкомысленной и непродуктивной и не понимает ее основополагающую роль в том, чтобы дети могли полностью реализовать свой личностный потенциал. Без понимания пользы игры для развития взрослым будет сложно выдержать давление, подрывающее истинную потребность детей.
Что такое игра?
Игра – это место зарождения личности, в ней происходит психологическое рождение собственного «я».[69 - Винникот Д. В., Игра и реальность (М.: Ин-т общегуманитарных исслед., 2012).] Игра – это не вкладывание информации в ребенка, это выявление его идей, намерений, чаяний, предпочтений, желаний и устремлений. Игра дает детям возможность выражать себя, невзирая на нехватку слов и знаний. Именно в игре маленький ребенок слышит, как отзвук того, что внутри него, вступает в резонанс с окружающим миром. Маленькие дети естественным образом стремятся постичь среду и то, кем они являются в ней. Им необходимо выйти из раннего детства с ощущением своего «я», которое формируется часами, проведенными в игре. Благодаря тому, что игра обнажает интересы, желания и цели ребенка, она способствует развитию жизнеспособной и самостоятельной личности. Игра выводит ребенка из зависимости от взрослых и раскрывает желание дерзать, делать открытия или постигать свои переживания. Именно в игре проявляется дух, который лежит в основе развития, и находит выражение энергия жизни. Словом, игра – это акт самосозидания.
Характеристики игры, необходимой маленьким детям, – это свобода, удовольствие и исследовательский порыв. Для свободы движения им нужно замкнутое пространство, границы которого будут выстроены ответственными взрослыми. Игра – это спонтанный акт, рождающийся из определенного состояния души, научить или заставить играть невозможно. У игры есть три основных признака:
• игра – это не работа;
• игра – это понарошку;
• игра служит для выражения и исследования.
С помощью этого определения можно оценить, какая деятельность создает по-настоящему идеальные условия для игры.
Рис. 3.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Понимание игры»
1. Игра – это не работа.
Маленькие дети созданы для игры и не годятся для работы. Цели, результативность, задания и ожидания – все это язык работы, тогда как свобода, воображение, развлечение и открытия вызывают ассоциации с игрой. Когда ребенок играет, его внимание должно быть направлено на процесс, а не на какой-либо определенный результат, заданный взрослыми или другим ребенком. Взрослые умеют превращать любую деятельность в работу, сместив фокус внимания ребенка. Например, игра на музыкальном инструменте ради развлечения отличается от подготовки к концерту. Если ребенок рисует, а взрослый предлагает делать это определенным образом или говорит, что рисунок можно будет использовать в качестве подарка, тогда в центре внимания ребенка оказывается результат. Также это часто случается за обеденным столом, когда родители концентрируются на том, как накормить ребенка, вместо того чтобы поддерживать веселье и притягательность совместного приема пищи.
В процессе игры рождается развлечение. И наоборот, когда мы над чем-то работаем, насладиться плодами трудов мы можем только после выполнения задачи. Например, мои племянница и племянник любили играть с клейкой лентой. Их мама выдавала им ножницы и набор лент разных цветов и узоров. Также она устанавливала несколько правил, чтобы ограничить пространство игры: нельзя было клеить ленту друг на друга, на домашних животных и на мебель. Они часами с удовольствием играли, мастерили кошельки, сумочки и закладки для книг. Один раз они даже сделали витрину магазина под названием «Удивительные товары из скотча». Друзья и родственники стали оставлять им заказы на камуфляжные кошельки, сумочки с принтами в виде бекона или огурцов и закладки в горошек. «Клиенты» говорили, что пора продавать свои творения и зарабатывать настоящие деньги. Но когда Тейлор и Джеми почувствовали давление от выполнения заказов и нацеленности на результат, удовольствия и радости стало значительно меньше.
Когда дети играют, они сосредоточены, увлечены и получают удовольствие, проживая свою деятельность. Если мы начинаем настаивать на результатах или определяем некие цели и ожидания, мы превращаем их игру в работу. Как писал Марк Твен: «Работа – это то, что человек обязан делать, а Игра – то, чего он делать не обязан».[70 - Твен Марк, Приключения Тома Сойера (1876; М.: Махаон, 2014).]
2. Игра – понарошку.
Игра должна происходить вне повседневной реальности. Она должна быть свободна от последствий и риска так, чтобы ребенок мог играть, не концентрируясь на определенном результате. Во время игры дети с помощью своего внутреннего мира создают новую окружающую обстановку, воображая и фантазируя. Как написала одна мама: «Я наблюдаю, как моя дочь становится то поваром, то модельером, то учительницей, то танцовщицей, меняясь прямо у меня на глазах». Игра – это генеральная репетиция жизни. Ее нельзя оценивать с точки зрения правильности или неправильности. В игре ребенок может пожениться и развестись сколько угодно раз, не сталкиваясь с финансовым крахом и душевными страданиями. Он может открыто выражать свои эмоции без особых последствий. Например, одна мама рассказывала: «Мои дети кричали и вопили друг на друга, я заорала, чтобы они прекратили и сказали, наконец, что происходит. Они удивленно посмотрели на меня и сказали: «Но, мамочка, мы просто играем в битву!»» Когда ребенок играет, не стоит придавать этому никакого иного значения кроме того, что имел в виду он сам.
3. Игра служит для выражения и исследования.
Игра – это не пассивное переживание, где ребенок – безучастный наблюдатель. В игре он стоит у штурвала собственной жизни и активно совершает открытия и исследования. Дети должны выражать себя в игре с помощью других людей, предметов или пространства, а не идти на поводу чужих задумок и правил. В игре ребенок расходует энергию – в противоположность скуке, когда ничего не исходит изнутри. Ему необходимо естественным образом играть с числами, линиями, звуками, словами и мыслями. Когда дети получают инструкции, участвуют в организованных занятиях или углубляются в электронные устройства, им не хватает свободы, чтобы выражать себя и исследовать мир. Как поделилась одна мама:
Мне нравится смотреть на своих детей, когда они поглощены игрой, когда на них надеты невероятные и выразительные наряды. Мне кажется, лучше всего получается, когда они используют простые вещи: шарфы, куски ткани и украшения. Недавно мой сын играл, как будто он пират на корабле (на самом деле это была наша терраса). Он был в одиночестве. Издавал всевозможные звуки и изображал настоящий пиратский бой. Топот, пиратские возгласы и боевые кличи были настолько реальными, что я уже практически чувствовала, как корабль качается на волнах!
Детям нужно найти в игре собственную историю, вместо того чтобы погружаться в чужие сюжеты.
Мы часто говорим, что дети играют, даже если на это времяпрепровождение возложены какие-то внешние цели, а поведение влечет за собой последствия, хотя и то и другое заглушает исследование и самовыражение. Чтобы создать детям настоящие возможности для игры, мы должны убедиться в том, что их занятие не сосредоточено на результатах, не сопряжено со страхом реальных последствий и что дети не являются пассивными получателями информации и инструкций.
Какова цель игры?
Г. Стэнли Холл, пионер американской психологии, написавший книгу о подростковом возрасте в начале XX века, сказал: «Люди вырастают, потому что перестают играть, но не наоборот».[71 - G. Stanley Hall, Adolescence: Its Psychology and Its Relations to Physiology, Anthropology, Sociology, Sex, Crime, Religion and Education (New York: D. Appleton, 1904), p. 235.] Игра необходима для здоровья человека на протяжении всей жизни, но критична для развития в ранние годы, потому что именно в игре выражается истинное «я», происходит рост и развитие и поддерживается психологическое здоровье и благополучие.
1. В ИГРЕ ВЫРАЖАЕТСЯ ИСТИННОЕ «Я».
В 4 года Нолан сказал маме, что хочет быть водителем такси, когда вырастет. Ему нравилось петь и катать игрушечные машинки вверх и вниз по лестнице, в ванну и из ванны или в сад. Мама Нолана была в ужасе: «Нет, тебе не надо быть водителем такси. Это плохая работа, ты будешь мало зарабатывать». Нолан продолжал катать свои машинки, а через несколько недель сказал маме: «Хочу быть певцом». Мама снова была в ужасе и сказала ему, что и это плохая идея и что лучше пойти в университет. При этом она не увидела, как пробивались ростки собственного «я» Нолана через фантазии о будущем. Он начал экспериментировать в попытках удержать рулевое колесо своей жизни и повернуть в направлении, которое выбрал сам. В ответ он услышал, что его выбор неприемлем и вызывает разочарование. Нолану нужна была среда, свободная от стыда, где он мог бы учиться, самовыражаться и творить. Дух, который двигал им к превращению в самостоятельную личность, должен был встретить уважение независимо от своей формы. Взрослым нужно было понять, что в таком возрасте не столь важно экспериментирование с формой, сколько присутствие в первую очередь признаков рождения личности.
Рис. 3.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Понимание игры»
История Нолана затрагивает частую и грустную тему, актуальную для маленьких детей в наше время. Мы стали слишком озабочены тем, какими станут наши дети – как ученики, как друзья, – как они будут себя вести, какие у них будут манеры, будут ли они соответствовать ожиданиям взрослых. Взгляд на личность как на достижение развития утрачен, на смену ему пришел упор на цели и соответствие детей неким критериям. В игре дети выражают свое истинное «я» и выступают как самостоятельные личности. Именно поэтому акцент в игре должен быть на их желаниях, стремлениях, любопытстве, намерениях, инициативе, порывах, проявлениях и личных замыслах. Когда взрослые посягают на время игры, дают инструкции или сосредотачиваются на поведении, они подавляют пробивающиеся ростки личности. Если мы хотим сберечь дух детства с помощью игры, нам не стоит заставлять детей вести себя в соответствии с нашими желаниями и потребностями.
В высказывании 3-летнего Эйдена хорошо видно стремление стать самостоятельной личностью. Мама прервала его игру: «Солнышко, пошли, нам пора в магазин». Эйден повернулся к ней, подбоченившись, и гордо объявил: «Не называй меня «солнышко», я не «солнышко», я – Эйден!»
Я часто думаю, что, если мы хотим сберечь дух детства, нам нужно отмечать как праздник каждый раз, когда двух- или трехлетка произносит слова «я сам», чтобы отметить его вступление на путь становления личности. Нам стоит замедлиться и осознать, что слова «я есть» – это не что иное, как чудо развития.
2. В ИГРЕ ПРОИСХОДИТ РОСТ И РАЗВИТИЕ МОЗГА.
Жан Пиаже, швейцарский психолог развития, однажды задался вопросом: «Хотим ли мы воспитать детей, которые способны выучить только то, что уже известно? Или, может быть, стоит развивать творческие и оригинальные умы, способные делать открытия, начиная с дошкольного возраста и на протяжении всей жизни?»[72 - Piaget’s Developmental Theory: An Overview, feat. David Elkind, videocassette (San Luis Obispo, CA: Davidson Films, 1989).] Если глобальной инновационной экономике нужно непрерывное обучение, творческие способности и новаторство, то игра, несомненно, является решением этой задачи. Здоровые маленькие дети во время игры креативны, полны вопросов и способны решать проблемы. Как сказала одна бабушка: «Моему внуку 2 года, и он все время задает мне вопрос «Почему?». Когда я отвечаю ему, он спрашивает еще одно «почему»».
Когда дети играют, их мозг формируется за счет взаимодействий с окружающей средой.[73 - Браун Стюарт и Воган Кристофер, Игра: как она влияет на наше воображение, мозг и здоровье (М.: МИФ, 2015); Pam Schiller, Early brain development research review and update, Brain Development: Exchange (November/December 2010): 26–30; Jaak Panksepp and Lucy Biven // The Archaeology of Mind: Neuroevolutionary Origins of Human Emotions (New York: W. W. Norton, 2012); Joe L. Frost, Neuroscience, play, and child development, paper presented at the IPA/USA Triennial National Conference, Longmont, CO, June 18–21, 1998.] Стюарт Браун, психиатр и основатель Национального института игры, утверждает, что больше всего на сложность строения мозга влияет количество часов, проведенных в игре. Игра – это естественный двигатель развития. Когда нейроны задействуются вместе, они формируют более сильные проводящие пути, поскольку мозг работает по принципу «не использовать – значит потерять».[74 - Браун Стюарт и Воган Кристофер, Игра…; Frost, Neuroscience, play, and child development.] Моторные, перцептивные, когнитивные, социальные и эмоциональные области мозга интегрируются или взаимодействуют друг с другом, когда ребенок играет. Выстраиваются сложные нейронные сети, которые становятся основой для способности решать проблемы, необходимой в школе и во взрослой жизни.[75 - Campaign for a Commercial Free Childhood, Alliance for Childhood, and Teachers Resisting Unhealthy Children’s Entertainment, Facing the Screen Dilemma: Young Children, Technology and Early Education (Boston: Campaign for a Commercial-Free Childhood; New York: Alliance for Childhood, 2012).] Когда маленькие дети играют, они действуют методом проб и ошибок и формируют новые связи между объектами.[76 - Bruce D. Perry, Lea Hogan, and Sarah J. Marlin, Curiosity, pleasure and play: A neurodevelopmental perspective // Haaeyc Advocate 20 (2000): 9–12.] Навыки критического мышления, коммуникации, речи, самовыражения и познания развиваются с помощью игры. Когда дети трогают и изучают предметы руками, они находят основу для абстрактных понятий в реальном мире.[77 - Perry, Hogan, and Marlin, Curiosity, pleasure and play.]
С дефицитом игры связывают всевозможные проблемы когнитивного, речевого, эмоционального и физического развития.[78 - Ginsburg et al., The importance of play.] Кроме того, именно в игре есть больше всего возможностей для выражения творческих способностей. Например, один папа рассказал: «Мой сын захотел поиграть со своими большими машинками и маленькими поездами одновременно, но его не устраивало, что они разного размера. В конце концов он сказал, что машинки создали великаны, а в поездах ездят лилипуты». Одна мама поделилась: «Я зашла в комнату дочери и обнаружила, что она взяла у меня клей и приклеила к стене конфеты в фантиках. Она сказала, что это ее конфетная стена, чтобы далеко не ходить, когда я разрешаю ей съесть конфетку». Другая девочка сказала папе: «Я обгрызла бублик, чтобы получилась буква «п», и положила его тебе под подушку, папочка!» Один пятилетка продумывал день рождения своего хомячка: «Хочу, чтобы праздник был как будто в клетке, поэтому мы устроим его под столом, завесив его со всех сторон одеялами».
Дети – одни из самых творческих и любопытных существ на свете. Когда у детей есть собственные мысли и вопросы, мы можем их многому научить. Однако мы не можем научить ребенка творческой жилке и любопытству. Это развивается в игре, где ощущение своего влияния на жизнь и собственной ответственности формируется в среде, свободной от последствий.
3. Игра поддерживает психологическое здоровье и благополучие.
Игра терапевтична для маленьких детей, потому что дает им возможность безопасно выражать глубокие эмоции. В выдуманных местах и воображаемых мирах вряд ли что-то последует за выражением досады, страха, грусти, разочарования или зависти. В игре мозг маленького ребенка работает над освобождением от накопившихся эмоций и пониманием их смысла. Это нужно для приведения в равновесие эмоциональной системы, которая обычно оказывается сильно возбужденной в течение дня.
Также игра содействует эмоциональному развитию благодаря тому, что помогает ребенку постигать свой внутренний мир, делая его видимым. По словам Джо Фроста, профессора и защитника игры на протяжении уже более 50 лет, игра позволяет ребенку превратить нечто непонятное в то, чем можно управлять. Когда дети проигрывают свои эмоции, перед ними проявляются их импульсы и образы, несмотря на нехватку слов и осознанности.[79 - Frost, Neuroscience, play, and child development.] Нейробиолог Яак Панксепп утверждает, что мы должны создавать заповедники игры для маленьких детей как средство поддержки эмоционального и психического здоровья.[80 - Jaak Panksepp, Brain emotional systems and qualities of mental life, in Diana Fosha, Daniel J. Siegel, and Marion Fried Solomon, eds., The Healing Power of Emotion: Affective Neuroscience, Development, and Clinical Practice (New York: W. W. Norton, 2009), рр. 1–26.] Он говорит, что тяга к игре встроена в эмоциональные центры мозга и, возможно, является самым недостаточно используемым ресурсом для решения проблем с чувствами. Действительно, игра сохраняет эмоциональное здоровье всех млекопитающих и помогает снижать стресс и скуку, а также повышает психологическую устойчивость.[81 - Ginsburg et al., The importance of play.] Специалисты по детскому развитию связывают недостаток игры с тревожностью, проблемами с вниманием и депрессией у маленьких детей,[82 - Ginsburg et al., The importance of play; Panksepp, Brain emotional systems; Peter Gray, The decline of play and the rise of psychopathology in children and adolescents // American Journal of Play 3 (2011): 443–63.] кроме того, нехватка игры в дошкольные годы связана с эмоциональными и социальными проблемами во взрослом возрасте.[83 - Falk, ed., Defending Childhood.] Родители часто замечают, что в детских играх всплывают сюжеты, начиная от повседневных впечатлений и заканчивая вскрытием внутреннего конфликта. Одна мама рассказала: «Мы с мужем шутим, что можно точно предсказать, что проявится в игре в зависимости от того, что мы делали всей семьей. Когда мы возвращаемся из зоопарка, детская превращается в зоопарк, когда из магазина – в магазин». Еще одна мама рассказывала, что, когда ее дочь пошла в детский сад, она стала играть в воспитательницу: рассаживала кукол в ряд и сочиняла им сказки. Некоторые куклы слушали внимательно, а других приходилось ругать.
Когда ребенка что-то волнует, игра может отражать то, над чем он бьется. Родители альфа-детей (см. главу 5) часто замечают в игре сюжеты о доминировании и зависимости. Например, об этом поведала мама одного 5-летнего мальчика. Ее смущала навязчивая игра сына, где он раз за разом исключал себя из семьи: «Макс строит остров посередине гостиной и устанавливает там нечто вроде палатки. Он относит туда все, что нужно для самостоятельной жизни, например, еду с кухни, подушку, одеяло, игрушки и книги. Никого туда не пускает. Как будто он прячется или сбегает туда». Когда мама поняла, что отделение было шагом, который Макс делал от отчаяния, она смогла начать отвечать на лежащие в его основе эмоциональные потребности. Несмотря на то, что игра может казаться легкомысленным занятием, стоящие за ней эмоции вполне серьезны.
Рисунки, постройки и сюжеты появляются в игре, чтобы дать эмоциям выйти из-под психологических защит, не вызывая слишком много уязвимости. 5-летний Клейтон переживал из-за разлуки с мамой, которая проходила лечение от рака. Его папа заметил, что Клейтону все время хочется играть с ним в собачьи бои. Они стали играть так каждый вечер, и вскоре папа с удивлением заметил, что это помогает справляться с фрустрацией, тревожностью и проблемами со сном у сына:
Каждый вечер мы играем, как будто я большой пес-папа, а он ворчливый щенок. Он рычит и нападает на меня примерно по 45 минут. Он хватает меня за одежду, огрызается и пытается укусить меня, но не причиняет боли. Я прижимаю его к полу, а он борется, чтобы вырваться на свободу. Мы повторяем это снова и снова, пока он не устанет. Я понимаю, что ему достаточно, когда он сворачивается калачиком у меня на коленях и начинает скулить как раненый щенок. Тогда я просто обнимаю его, пока он не перестанет, и говорю, что папочка-пес позаботится о нем.
Похоже, папа был изумлен, что такая простая игра оказалась решением для душевного смятения его сына. Он интуитивно обнаружил, что игра может быть прекрасной эмоциональной разрядкой для ребенка, находящегося в сложной ситуации.
Необходимые для игры свободы
Маленькие дети хорошо умеют играть, но для того, чтобы игра случалась, нужны определенные свободы. По сегодняшним оценкам исследователей, время на игру сокращается. Игра вытесняется множеством кружков и дополнительных занятий. Социологи Сандра Хофферт и Джон Сандберг обнаружили, что с 1981-го по 1997 год время, проведенное детьми в игре, сократилось на 25 %.[84 - Sandra L. Hofferth and John F. Sandberg, Changes in American children’s time, 1981–1997 // Advances in Life Course Research 6 (2001): 193–229.] Кроме того, они заметили сокращение на 55 % времени, проведенного дома за разговорами, на 19 % – времени у телевизора, а также увеличение на 18 % времени в школе, на 145 % – времени, потраченного на выполнение домашних заданий, и на 168 % – времени, проведенного с родителями в магазинах. С игрой конкурируют учеба, организованные занятия и потребительская активность.
Чтобы дети могли по-настоящему играть, им нужны определенные свободы. Должны быть удовлетворены базовые потребности так, чтобы, например, дети были свободны от боли, голода и усталости. Также необходима свобода от указаний и обучения. Многие родители не хотят заставлять детей учиться, но при этом волнуются, как те будут догонять сверстников. Одна мама рассказала мне: «Когда моя дочь ходила в детский сад, я поняла, что она начала читать одна из последних в своей группе. Я стала переживать, потому что никогда не настаивала на чтении, вместо этого старалась привить любовь к книгам. Я волновалась, что она отстанет от других детей, но никак не могла пойти на то, чтобы заставлять ее читать. Как я рада, что не стала этого делать: в четвертом классе дочь сказала, что она одна из немногих в классе, кто все еще любит читать». Не только родители, но также и детские педагоги ощущают давление по поводу обучения в ранние годы. Одна учительница рассказала мне:
Детям нужно время, чтобы просто быть детьми, но во многих детских садах уделяется слишком много внимания как можно более раннему обучению чтению и математике. Директор нашей школы ожидает, что дети придут из детского сада с определенными знаниями, несмотря на то, что им и так достаточно тяжело находиться там целый день. Еще больше напряжения добавляет тот факт, что у родителей те же ожидания.
Прежде, чем подвергать ребенка обучению и инструкциям, нужно оценить его готовность к школьным урокам с точки зрения развития.
Маленьким детям необходима свобода от организованных занятий, где некая внешняя сила диктует, что делать, и покушается на их самовыражение. Педиатр Кеннет Гинзбург утверждает, что вложения в развивающие занятия почти не способствуют укреплению детско-родительских отношений.[85 - Ginsburg et al., The importance of play.] Слишком загруженное расписание приводит к стрессу, тревожности и снижению креативности. Жизнь в спешке не располагает к игре. Родителям нужно соблюдать баланс в том, что касается организованных занятий.
Как сообщается в отчете «Кампании за детство, свободное от рекламы» и «Альянса в защиту детства», современные дети знакомятся с видеоустройствами уже в младенческом возрасте.[86 - Campaign for a Commercial Free Childhood et al., Facing the Screen Dilemma.] Почти 30 % детей в возрасте до года смотрят телевизор или видеоролики приблизительно полтора часа в день. Более 60 % детей в возрасте от 1 года до 2 лет смотрят телевизор или видеоролики более двух часов в день. По самым осторожным оценкам, дети от 2 до 5 лет проводят у экрана более двух часов в день, а некоторые исследователи называют цифры вплоть до 4,5 часов в день. Эта тенденция сохраняется, несмотря на рекомендации Американской Академии педиатрии, которая не одобряет просмотр телевидения детьми младше 2 лет и советует ограничивать его и для детей постарше.[87 - American Academy of Pediatrics, Media and children (2015), https://www.aap.org/en-us/advocacy-and-policy/aap-health-initiatives/pages/media-and-children.aspx.] За рекомендациями по ограничению и сокращению времени, проведенного у экрана, стоит обеспокоенность по поводу его влияния на рост мозга в раннем возрасте и развитие социальных, эмоциональных и когнитивных навыков. Лишнее время у экрана препятствует удовлетворению таких базовых потребностей, как, например, сон, кроме того, его связывают с ожирением и проблемами с вниманием, обучением и общением. Время, проведенное маленькими детьми за просмотром телевизора, не сокращается, несмотря на возросшее использование прочих устройств.[88 - Campaign for a Commercial Free Childhood et al., Facing the Screen Dilemma.]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Кришнамурти, Д. Образование и смысл жизни: перев. с англ. – М.: ИД «София», 2003.
2
Инсайт – в некоторых направлениях философии и психологии: непосредственное постижение, внезапное понимание чего-либо, не выводимое из прошлого опыта.
3
Thich Nh??t Ha.nh, How to Love. – Berkeley, CA: Parallax Press, 2015. – P. 10.
4
Бихевиоризм (англ. behaviour – поведение) – направление в психологии человека и животных, буквально – наука о поведении. Это направление в психологии, определявшее облик американской психологии в начале XX века, радикально преобразовавшее всю систему представлений о психике. Его кредо выражала формула, согласно которой предметом психологии является поведение, а не сознание. Поскольку тогда было принято ставить знак равенства между психикой и сознанием (психическими считались процессы, которые начинаются и заканчиваются в сознании), возникла версия, будто, устраняя сознание, бихевиоризм тем самым ликвидирует психику. Основателем данного направления в психологии был американский психолог Джон Уотсон.
5
Pritchard, M. S. On taking emotions seriously: a critique of B. F. Skinner // Journal for the Theory of Social Behaviour. – 1976. – № 6. – P. 211–232.
6
Rogers, C. R. Dialogues: Conversations with Martin Buber, Paul Tillich, B. F. Skinner, Gregory Bateson, Michael Polanyi, Rollo May, and Others / Carl R. Rogers, Howard Kirschenbaum and Valerie Land Henderson. – Boston: Houghton Mifflin, 1989.
7
Watson, J. B., Behaviorism. – Chicago: University of Chicago Press, 1930. – P. 82. (Цит. по Шульц, Д. П. История современной психологии / Д. П. Шульц, Э. С. Шульц. – СПб, 1998. – С. 299).
8
Ньюфелд, Г. Не упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники / Ньюфелд Г., Матэ Г… – М.: Ресурс, 2015; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 2012.
9
Panksepp, J. The Archaeology of Mind: Neuroevolutionary Origins of Human Emotions / J. Panksepp, L. Biven. – New York: W. W. Norton, 2012; Damasio, A. Descartes’ Error: Emotion, Reason, and the Human Brain. – London: Vintage Books, 2006.
10
Brendtro, L. K. The vision of Urie Bronfenbrenner: Adults who are crazy about kids [Electronic resource] // Reclaiming Children and Youth: The Journal of Strength-Based Interventions. – 2006. – № 15. – P. 162–166. – Mode of access: http://www.cyc-net.org/cyc-online/cyconline-nov2010-brendtro.html.
11
Ньюфелд, Г. Интенсив I: Понимать детей / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids/; Ньюфелд, Г. Интенсив II: Сепарационный комплекс / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2007 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http:// neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-ii; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999; Karen, R. Becoming Attached: First Relationships and How They Shape Our Capacity to Love. – Oxford: Oxford University Press, 1998; Bowlby, J. Attachment and Loss. – New York: Basic Books, 1969; Герхардт, С. Как любовь формирует мозг ребенка. – М.: Этерна, 2012; Lewis, T. A General Theory of Love / T. Lewis, F. Amini, R. Lannon. – New York: Random House, 2000.
12
Bowlby, J. Maternal care and mental health // Bulletin of the World Health Organization, 1951.
13
Из «Синтеза раскрытия человеческого потенциала», курс Гордона Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей», Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013.
14
Parker, K. Families may differ, but they share common values on parenting [Electronic resource] // Pew Research Center, 18 September 2014. – Mode of access: http://pewrsr.ch/XKVyIf.
15
Ньюфелд, Г. Интенсив I: Понимать детей / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids.
16
Фрустрация (лат. frustratio – обман, тщетное ожидание) – особое эмоциональное состояние, возникающее, когда человек, сталкиваясь с какими-либо препятствиями, не может достичь своих целей и удовлетворение какого-либо желания или потребности становится невозможным. Фрустрация может возникать как вследствие столкновения с внешними преградами, так и при внутриличностном конфликте.
17
White, S. Evidence for a hierarchical arrangement of learning processes // Advances in Child Development and Behavior. – 1965. – № 2. – P. 187–220.
18
Sameroff, A. The Five to Seven Year Shift: The Age of Reason and Responsibility / A. Sameroff, M. M. Haith. – Chicago: University of Chicago Press, 1996.
19
Ньюфелд, Г. Не упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники / Ньюфелд Г., Матэ Г. – М.: Ресурс, 2015.
20
Brazelton, T. B. To Listen to a Child: Understanding the Normal Problems of Growing Up. – MA: Addison-Wesley, 1984. – P. 56.
21
Zigler, E. The legacy of Jean Piaget / E. Zigler, E. Gilman, G. A. Kimble, M. Wertheimer // Portraits of Pioneers in Psychology, vol. 3. – American Psychological Association, 1998. – P. 155.
22
Elkind, D. Miseducation: Preschoolers at Risk. – New York: Knopf, 2006.
23
Mead, M. And Keep Your Powder Dry: An Anthropologist Looks at America (1942). – New York: Berghahn Books, 2000.
24
Turkle, S. Alone Together: Why We Expect More from Technology and Less from Each Other. – New York: Basic Books, 2011.
25
Castells, M. The Rise of the Network Society. – Oxford: Wiley-Blackwell, 2010.
26
Айзексон, У. Стив Джобс. Биография. – М.: Corpus, 2013.
27
Софокл, Аякс (V в. до н. э.) / Перевод с древнегреческого С. В. Шервинского // Софокл, Трагедии. – М.: Художественная литература, 1988 г. – С. 567–570.
28
Ньюфелд, Г. Понимание дошкольников / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://neufeldinstitute.org/course/making-sense-of-preschoolers.
29
Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000; Gopnik, A. The Philosophical Baby: What Children’s Minds Tell Us about Truth, Love, and the Meaning of Life. – New York: Farrar, Straus and Giroux, 2009; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.
30
Фигура привязанности – одно из центральных понятий теории привязанности, определяющее «объект привязанности» (англ. attachment figure), т. е. того человека, к которому возникает привязанность. Теория привязанности – психологическая модель, которая пытается описать динамику долгосрочных и краткосрочных межличностных отношений. По сути, привязанность зависит от способности человека развивать базовое доверие к себе и способность быть значимым для других. У новорожденных, привязанность как мотивационно-поведенческая система направляет ребенка к поиску близости со значимым взрослым, когда они встревожены, ожидая, что они получат защиту и эмоциональную поддержку. Важнейшим принципом теории привязанности является то, что для успешного социально-эмоционального развития, и в частности для того, чтобы научиться эффективно регулировать свои чувства, ребенок должен развивать отношения как минимум с одним значимым взрослым.
31
Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.
32
Gopnik, A. The Philosophical Baby: What Children’s Minds Tell Us about Truth, Love, and the Meaning of Life. – New York: Farrar, Straus and Giroux, 2009.
33
Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.
34
Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.
35
Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000.
36
Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000.
37
Shaw, P. Attention-deficit/hyperactivity disorder is characterized by a delay in cortical maturation / P. Shaw, K. Eckstrand, W. Sharp, J. Blumenthal, J. P. Lerch, D. Greenstein, L. Clasen, A. Evans, J. Giedd, and J. L. Rapoport. – Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. – 2007. – № 104.
38
Сигел, Д. Дж. Воспитание с умом: 12 революционных стратегий всестороннего развития мозга вашего ребенка / Сигел Д. Дж., Брайсон Т. П. – М.: Эксмо, 2014.
39
White, S. Evidence for a hierarchical arrangement of learning processes // Advances in Child Development and Behavior. – 1965. – № 2. – Р. 187–220.
40
Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are. – New York: Guilford Press, 1999.
41
Eliot, L. What’s Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life. – New York: Bantam Books, 2000.
42
Sameroff, A. J. The Five to Seven Year Shift: The Age of Reason and Responsibility / A. J. Sameroff, M. M. Haith. – Chicago: University of Chicago Press, 1996.
43
Thomas S. Weisner, The 5 to 7 Transition as an Ecocultural Project, in Sameroff and Haith, eds., The Five to Seven Year Shift, pp. 295–326.
44
Siegel, The Developing Mind; Герхардт, Сью, Как любовь формирует мозг ребенка (М.: Этерна, 2012); Ньюфелд Г., Матэ Г., Не упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники (М.: Ресурс, 2015); Thomas Lewis, Fari Amini, and Richard Lannon, A General Theory of Love (New York: Random House, 2000).
45
W. Thomas Boyce and Bruce J. Ellis, Biological sensitivity to context: I. An evolutionary-developmental theory of the origins and functions of stress reactivity // Development and Psychopathology 17 (2005): 271–301.
46
Кинестезия/проприоцепция – сенсорная интеграция. Кинестетические ощущения – это ощущения, которые истекают из мышц, которые позволяют нам определять позицию нашего тела, без контроля зрения. Поэтому чувство кинестезии называется чувством позиции тела. Благодаря правильному чувству кинестезии мы умеем выполнять целесообразные движения без того, чтобы смотреть на то, что мы делаем.
47
Boyce and Ellis, Biological sensitivity to context.
48
Dobbs D., The science of success // The Atlantic (December 2009), http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2009/12/the-science-of-success/307761/.
49
Boyce and Ellis, Biological sensitivity to context.
50
Ньюфелд Г., Интенсив I: Понимать детей / курс (Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013), http://neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids/.
51
Angus Deaton and Arthur A. Stone, Evaluative and hedonic wellbeing among those with and without children at home // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 111 (2014): 1328–33.
52
William N. Evans, Melinda S. Morrill, and Stephen T. Parente, Measuring inappropriate medical diagnosis and treatment in survey data: The case of ADHD among school-age children // Journal of Health Economics 29 (2010): 657–673.
53
Chandra S. Sripada, Daniel Kessler, and Mike Angstadt, Lag in maturation of the brain’s intrinsic functional architecture in attention-deficit/ hyperactivity disorder // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 111 (2014): 14259–14264.
54
«Риталин» – метилфенидат (лат. Methylphenidatum) – лекарственное средство из группы психостимуляторов. Метилфенидат в России и ряде других стран (Оман, Йемен, Таиланд, Того, Нигерия и др.) изъят из оборота лекарственных средств и запрещен к продаже. В то же время в некоторых странах (в частности, в США, Канаде, Великобритании, Германии, Франции, Бельгии, Австралии, Нидерландах, Швеции, Норвегии, Италии (с 2007 г.), Турции, Испании, Бразилии, Аргентине, Португалии, Израиле, Японии) используется для лечения синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).
55
Carolyn Abraham, Failing boys: Part 3: Are we medicating a disorder or treating boyhood as a disease? // The Globe and Mail (18 October 2010), http://www.theglobeandmail.com/news/national/time-to-lead/part-3-are-we-medicating-a-disorder-or-treating-boyhood-as-a-disease/article4330080/?page=all.
56
Subcommittee on Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder, Steering Committee on Quality Improvement and Management, ADHD: Clinical practice guideline for the diagnosis, evaluation, and treatment of attention-deficit/hyper-activity disorder in children and adolescents // Pediatrics 128 (2011): 1007–1022.
57
Eric R. Coon, Ricardo A. Quinonez, Virginia A. Moyer, and Alan R. Schroeder, Overdiagnosis: How our compulsion for diagnosis may be harming children // Pediatrics 134 (2014): 1013–1023; Polly Christine Ford-Jones, Misdiagnosis of attention deficit hyperactivity disorder: ‘Normal behaviour’ and relative maturity // Paediatrics & Child Health 20 (2015): 200–202.
58
Todd E. Elder, The importance of relative standards in ADHD diagnoses: Evidence based on exact birth dates // Journal of Health Economics 29 (2010): 641–656.
Ричард Морроу вместе с коллегами из Университета Британской Колумбии (Канада) сравнили частоту постановки диагноза СДВГ у младших детей (родившихся в течение месяца перед верхней границей сроков приема в класс) и старших детей (родившихся в течение месяца после нижней границы сроков приема) в выборке более 900 000 детей старше 11 лет. Они обнаружили, что младшие мальчики на 30 % чаще получали диагноз СДВГ, чем старшие, а младшие девочки – на 70 % чаще, чем старшие (R. L. Morrow, E. J. Garland, J. M. Wright, M. Maclure, S. Taylor, and C. R. Dormuth, Influence of relative age on diagnosis and treatment of attention-deficit/hyperactivity disorder in children, Canadian Medical Association Journal 184 [2012]: 755–762). Как утверждает Тодд Элдер, если в основе диагноза СДВГ лежит неврологическое нарушение в развитии, то частота его постановки не должна различаться в зависимости от даты рождения ребенка (Elder, The importance of relative standards in ADHD diagnoses). Более того, по утверждению Шоу и его коллег, дети, которым был поставлен диагноз СДВГ, могут перерасти его симптомы за 3 года развития префронтальной коры (Shaw et al., Attention-deficit/hyperactivity disorder is characterized by a delay). Подобным образом, Гиллиам обнаружил, что структура мозга, отвечающая за установление связей между префронтальными долями у детей с диагнозом СДВГ обладала задержкой в ходе развития; незрелость – это вероятное объяснение, а созревание – возможное средство в решении проблем с вниманием у маленьких детей (M. Gilliam, M. Stockman, M. Malek, W. Sharp, D.Greenstein, F. Lalonde, L. Clasen, J. Giedd, J. Rapoport, and P. Shaw, Developmental trajectories of the corpus callosum in attention-deficit/hyperactivity disorder // Biological Psychiatry 69 [2011]: 839–846).
Не только дети из старшей группы детского сада подвержены большему риску получения диагноза проблем с вниманием, но также, как заявляет Американская Академия педиатрии: «Появляются свидетельства расширения возрастного диапазона, получающего соответствующие рекомендации, и теперь в него входят дети возраста младшей и средней группы детского сада и подростки» (Subcommittee on Attention-Deficit/ Hyperactivity Disorder, ADHD, p. 2). Учитывая отсутствие каких-либо маркеров для СДВГ и то, что диагностика опирается только на описание поведения, незрелость может быть ошибочно принята за нарушение, как утверждает Форд-Джонс; основания для беспокойства вызывают последствия применения стимулирующих препаратов для развития и «ограниченная информация о воздействии и об опыте использования психостимуляторов у детей от 4 до 5 лет» (Ford-Jones, Misdiagnosis of attention deficit hyperactivity disorder).
59
Крейн У., Теории развития. Секреты формирования личности. 5-е международное издание (СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2002).
60
Роджерс Фред, Напутственная речь / Middlebury College, Мидлбери, штат Вермонт, май 2001 г., http://www.middlebury.edu/newsroom/commencement/2001.
61
BC Art Teachers’ Association, Honouring Gail Carney (2015), http://bcata.ca/about-us/tribute.
62
Elkind David, Can we play? Greater Good Science Center, University of California, Berkeley (2008), http://greatergood.berkeley.edu/article/item/can_we_play.
63
Elkind David, Can we play?
64
Elkin David, The Power of Play: Learning What Comes Naturally (Cambridge, MA: Da Capo Press, 2007); Nancy Carlsson-Paige, Taking Back Childhood: Helping Your Kids Thrive in a Fast-Paced, Media-Saturated, Violence-Filled World (New York: Penguin, 2009); Peter Gray, Free to Learn: Why Unleashing the Instinct to Play Will Make Our Children Happier, More Self-Reliant, and Better Students for Life (New York: Basic Books, 2013); Beverly Falk, ed., Defending Childhood: Keeping the Promise of Early Education (New York: Teachers College Press, 2012).
65
Madeline Levine, Teach Your Children Well: Parenting for Authentic Success (New York: Harper Perennial, 2013).
66
Elkind David, Can we play?; Kenneth R. Ginsburg, American Academy of Pediatrics Committee on Communications, and American Academy of Pediatrics Committee on Psychosocial Aspects of Child and Family Health, The importance of play in promoting healthy child development and maintaining strong parent-child bonds // Pediatrics 119 (2007): 182–191.
67
Marcy Guddemi, Andrea Sambrook, Sallie Wells, Kathleen Fite, Gitta Selva, and Bruce Randel, Unrealistic kindergarten expectations: Findings from Gesell Institute’s Revalidated Developmental Assessment Instrument, Proceedings from the Annual Conference for Early Childhood Research and Evaluation (2012), http://www.highscope.org/fi les/guddemim_proceedings2012.pdf.
68
Чит-код (англ. cheat code, cheat – жульничество, обман) – иногда отладочный код, который может быть введен в программу, чтобы изменить ход ее работы. Чаще всего применяется в компьютерных играх для прохождения трудных этапов.
69
Винникот Д. В., Игра и реальность (М.: Ин-т общегуманитарных исслед., 2012).
70
Твен Марк, Приключения Тома Сойера (1876; М.: Махаон, 2014).
71
G. Stanley Hall, Adolescence: Its Psychology and Its Relations to Physiology, Anthropology, Sociology, Sex, Crime, Religion and Education (New York: D. Appleton, 1904), p. 235.
72
Piaget’s Developmental Theory: An Overview, feat. David Elkind, videocassette (San Luis Obispo, CA: Davidson Films, 1989).
73
Браун Стюарт и Воган Кристофер, Игра: как она влияет на наше воображение, мозг и здоровье (М.: МИФ, 2015); Pam Schiller, Early brain development research review and update, Brain Development: Exchange (November/December 2010): 26–30; Jaak Panksepp and Lucy Biven // The Archaeology of Mind: Neuroevolutionary Origins of Human Emotions (New York: W. W. Norton, 2012); Joe L. Frost, Neuroscience, play, and child development, paper presented at the IPA/USA Triennial National Conference, Longmont, CO, June 18–21, 1998.
74
Браун Стюарт и Воган Кристофер, Игра…; Frost, Neuroscience, play, and child development.
75
Campaign for a Commercial Free Childhood, Alliance for Childhood, and Teachers Resisting Unhealthy Children’s Entertainment, Facing the Screen Dilemma: Young Children, Technology and Early Education (Boston: Campaign for a Commercial-Free Childhood; New York: Alliance for Childhood, 2012).
76
Bruce D. Perry, Lea Hogan, and Sarah J. Marlin, Curiosity, pleasure and play: A neurodevelopmental perspective // Haaeyc Advocate 20 (2000): 9–12.
77
Perry, Hogan, and Marlin, Curiosity, pleasure and play.
78
Ginsburg et al., The importance of play.
79
Frost, Neuroscience, play, and child development.
80
Jaak Panksepp, Brain emotional systems and qualities of mental life, in Diana Fosha, Daniel J. Siegel, and Marion Fried Solomon, eds., The Healing Power of Emotion: Affective Neuroscience, Development, and Clinical Practice (New York: W. W. Norton, 2009), рр. 1–26.
81
Ginsburg et al., The importance of play.
82
Ginsburg et al., The importance of play; Panksepp, Brain emotional systems; Peter Gray, The decline of play and the rise of psychopathology in children and adolescents // American Journal of Play 3 (2011): 443–63.
83
Falk, ed., Defending Childhood.
84
Sandra L. Hofferth and John F. Sandberg, Changes in American children’s time, 1981–1997 // Advances in Life Course Research 6 (2001): 193–229.
85
Ginsburg et al., The importance of play.
86
Campaign for a Commercial Free Childhood et al., Facing the Screen Dilemma.
87
American Academy of Pediatrics, Media and children (2015), https://www.aap.org/en-us/advocacy-and-policy/aap-health-initiatives/pages/media-and-children.aspx.
88
Campaign for a Commercial Free Childhood et al., Facing the Screen Dilemma.

                                                 Купить на ЛитРес